Молодой Александр
В обычный день около 2300 лет назад в гавани кипела привычная работа. Звуки молота и пилы, доносящиеся из‑под корабельных навесов, груды македонских бревен, сложенные вдоль причалов; рыбаки, выходящие в озеро на плоскодонных лодках, забрасывающие сети для дневного улова и, возможно, кидающие иногда кусочек‑другой пеликанам, которые тоже считали Пеллу своим домом. Стаи ибисов с гладкими, блестящими на солнце перьями время от времени поднимались из тростниковых зарослей, мелькая в воздухе радужными крыльями. В многочисленных мастерских мужчины занимались гончарным ремеслом или трудились в кузницах, формируя, изгибая и закаляя металл. Иногда можно было заметить женщин, закутанных в красочные шали. Они выходили из домов с подношениями для святилищ местного бога‑целителя Даррона или Афины Алкидемос («Защитницы народа»). Мальчишки играли в бабки в тени навесов, кричали торговцы за рыночными прилавками, мужчины собирались в общественных местах, готовые перекинуться сплетнями или порассуждать о политике, бродячие собаки рылись в смрадных помойках. Вне кокона городских стен, среди могильных курганов и густого леса надгробий с именами и изображениями умерших, члены семей возносили молитвы усопшим и оставляли на могилах дары, чтобы поддерживать близких в загробном мире. А вокруг простирались обширные виноградники и заливные луга, речные заводи и болота, защищающие Пеллу от потенциальных захватчиков. Один римский полководец позже заметил, что этот город неслучайно был выбран в качестве столицы.
Зимой туман мог быстро окутать землю, принося с собой череду сырых и тусклых дней, лишенных утренней зари. В любой момент мог начаться сильный снегопад, и тогда густая пелена окутывала терракотовые крыши и открытые пространства; ледяной ветер, несущийся по долине Аксия, пробирал до костей. Весной возвращались ласточки, знаменуя возрождение жизни, открывался мореходный сезон, и город заполнялся приезжими и товарами из далеких краев. В самые жаркие месяцы налетали полчища насекомых; плотные, как алтарный дым, тучи паразитов мучили лошадей царских конюшен и стада крупного рогатого скота. В такие дни местные жители благословляли прохладу окрестных ручьев и горных рек, не прогревавшихся даже в полуденное пекло, а состоятельные горожане отправлялись в деревенские поместья. В разгар летнего зноя город словно впадал в дремоту.
Стоя на южной границе археологических раскопок, рядом с простирающимися вдаль полями хлопка и пшеницы, разделенными современной автомагистралью, не так‑то просто представить себе картину прошлого. Но под пыльной равниной все еще хранится память о богатом прибрежном городе, который Александр некогда называл своим домом, где он родился и вырос и который в 334 году до н. э. покинул, чтобы никогда больше в него не вернуться[1].
Новым центром Македонии Пелла стала к концу V века до н. э.[2] Город Эги, на месте которого находится современная Вергина, располагался к западу от Пеллы и оставался церемониальной столицей Македонии, но более выгодная с точки зрения государственного контроля Пелла превратилась во вторую столицу, административный и военный центр. Название города, по всей вероятности, связано с пепельно‑серыми шкурами местных стад – даже на городских монетах и официальных глиняных печатях была изображена корова[3]. Пелла быстро превратилась в величайший город Македонии и за время правления Филиппа значительно увеличилась в размерах[4].
Перенос центра из Эг в Пеллу обычно приписывают македонскому царю Архелаю (413–399 годы до н. э.), который много сделал для развития инфраструктуры царства[5]. Одним из его проектов был новый дворец, украшенный Зевксисом, самым знаменитым художником того времени. Великолепие и слава этого строения были таковы, что люди приезжали в Македонию, чтобы увидеть дворец, а не царя[6]. Источники не говорят об этом напрямую, но предполагается, что дворец Архелая был построен именно в Пелле и оставался основной царской резиденцией его потомков на протяжении большей части IV века до н. э. Среди них была и семья Филиппа. Дворец считается наиболее вероятным местом рождения и детства Александра.
Однако это строение до сих пор не удалось точно идентифицировать. Возможно, дворец находился недалеко от набережной, где Лудий соединялся с озером рядом с Пеллой. Одного афинского посетителя обвинили в попытке провести тайные переговоры с Филиппом, когда он поднялся по реке на лодке; другие высмеивали царский двор как жилище в илистом потоке[7]. Другое возможное местоположение находится севернее, где был обнаружен поздний эллинистический дворец, венчавший невысокий холм над городом. В течение многих лет он оставался закрытым для посещения. Вокруг металлических навесов, укрывавших раскопанные здания, росла кустистая трава, над ней порхали бабочки и жужжали другие насекомые; подлесок неторопливо патрулировали черепахи. Недавно эта территория была благоустроена и открыта для посещения. Желающие могут пройтись по коридорам былого средоточия власти и полюбоваться царственными видами: сверкающими водами Термейского залива вдалеке, горами Вермион и Пиерийским хребтом, зубчатая линия которого прорисовывается на западном горизонте, а дальше, на юг, можно проследить взглядом линию, которая ведет к вершине Олимпа, обиталища богов.
[1] Описание древней Пеллы, на котором основан наш рассказ, можно найти: Strabo, Geography 7 frag. 20, Pseudo‑Scylax, Periplus 66, Livy, History of Rome 44.46.4–9 (расположение, остров Факос и окружающие земли); Solinus 13, Demosthenes, On Halonnesus (7) 16; Plutarch, Life of Demetrius 43.3 (македонский флот и кораблестроение); Athenaeus, The Learned Banqueters 7.328a (рыба хромис в Пелле); Livy, History of Rome 42.51 (Афина Алкидемос); Julius Pollux, Onomasticon с15–16 (вино Пеллы); Pliny the Elder, Natural History 31.28 (холодные реки).
[2] I. M. Akamati, ‘Pella’ in R. J. Lane Fox (ed.), Brill’s Companion to Ancient Macedon: Studies in the Archaeology and History of Macedon, 650 BC – 300 AD (Leiden and Boston, 2011), p. 394. Перенесение столицы из Эг в Пеллу не упоминается в античных источниках, и ученые спорят о том, произошло это при Архелае или Аминте III. О полемике см.: M. B. Hatzopoulos and L. D. Loukopoulou, Two Studies in Ancient Macedonian Topography, Meletemata 3 (Athens, 1987), pp. 42–43; B. Raynor, Kings, Cities, and Elites in Macedonia c. 360–168 BC (Oxford Diss., 2014), pp. 166–169; W. Greenwalt, ‘Why Pella’ in Historia: Zeitschrift für Alte Geschichte Bd. 48, H. 2 (1999), pp. 158–183.
[3] Об этимологии названия Пеллы см.: M. Lilimpaki‑Akamati, I. Akamatis, A. Chrysostomou and P. Chrysostomou, The Archaeological Museum of Pella (Athens, 2011), pp. 20–21.
[4] Xenophon, Hellenica 5.2.13 (крупнейший город в Македонии); Strabo, Geography 7 frag. 20 (расширение при Филиппе).
[5] Thucydides, Peloponnesian War 2.100.2–3.
[6] Aelian, Historical Miscellany 14.17, Pliny the Elder, Natural History 35.63.
[7] Aeschines, On the Embassy 2.124; Plutarch, Moralia 603d.
