Накажи себя мной

– Спокойной ночи.

Белое платье даже покупать не пришлось – оно было у нее, купленное когда‑то под настроение, и ни разу так и не надетое: оказалось слишком откровенным и слишком коротким – то, что надо для клуба. Она почти не нервничала в четверг и в пятницу утром – таким приятным и всеобъемлющим было чувство облегчения от того, что сумасшедший Рома, кажется, действительно отвязался от нее навсегда.

Волнения не было, пока она плела затейливые косы и делала тщательный макияж, задумчиво и со вкусом намазала все тело кремом с головы до ног, накрасила ногти… только старалась не представлять в красках, для чего все эти приготовления. Даже перед самым выходом из дома, вспомнив о духах и решив нанести их против обычая не только на шею, но и на плечи, и даже на бедра, Тома почти не дергалась, успокаивая себя, что все это просто затейливый секс. Далеко не первый в ее жизни.

Но внезапно в раздевалке накрыл мандраж – даже руки затряслись, и она, отвернувшись от двух щебечущих девушек, переодевавшихся рядом, на несколько секунд замерла перед шкафчиком. А надо ли идти? Что и кому она доказывает? Что, если ей будет неприятно с незнакомым домом – не потому, будет ли он хорош или нет, а просто оттого, что она не готова сейчас расслабиться и заниматься сексом с первым попавшимся красавчиком?

Словно что‑то почувствовав, к ней подошла Лиза – очень яркий макияж, сияющее лицо и очень откровенное прозрачное платье. Распущенные волосы, как у большинства женщин в клубе. Она положила руку на плечо в знак поддержки:

– Том, никто не будет тебя ни к чему принуждать. Пару коктейлей, легкая игра в зале. Ты сама решишь, готова ли подняться и, если не будешь готова – можешь в любой момент уйти.

– Да. Спасибо.

Она улыбнулась слегка натянутой улыбкой и тряхнула головой:

– Я в порядке. Я готова.

– Ладно. Сними лифчик, – подсказала Лиза, осмотрев ее сверху вниз.

– И трусики?

Ей внезапно стало не по себе – там, в клубе, немало народу этим вечером. С другой стороны, Лиза стояла перед ней абсолютно голая в своей невесомой накидке, и другие сабы выходили из раздевалки в похожих «платьях» – босые, без белья и какого‑либо серьезного прикрытия, даже в районе интимных зон.

– Желательно. Новеньким, правда, разрешают, – уточнила она.

– Макс разрешал тебе? – с любопытством спросила Тома, но тут же пожалела о том, что задала вопрос, когда Лиза фыркнула и ответила:

– О да. Он разрешил, но через пять минут после моего прихода посадил на барную стойку и оголил мне грудь перед всеми.

– О боже.

Ладонь Томы сама собой взлетела ко рту, а по телу побежали мурашки. И она невольно бросила взгляд в сторону выхода.

– Не бойся, – рассмеялась Лиза. – Мишаня сегодня добрый и знает, что ты к такому не готова.

– Это хорошо, – улыбнулась она, запирая свое белье в шкафчик.

– Это не значит, что он не будет тебя лапать посреди зала, – весело прошептала Лиза ей на ухо, когда они уже вышли из раздевалки, и Тома поперхнулась.

А в следующую секунду произошло так много всего одновременно, что она почти ничего не успела понять. Внезапно рядом оказался Макс, и он почему‑то смотрел на свою нижнюю совсем не дружелюбно. В целом его вид показался ей очень строгим и официальным – таким она его прежде не видела. Это у них и означает – играть?

Она широко раскрыла глаза и затаила дыхание, наблюдая. Лиза выглядела очень беззащитной, стоя полуголой рядом со своим полностью одетым домом. Он в черных брюках и белоснежной рубашке – она в каком‑то несерьезном балахоне. Он в ботинках – она в шлепанцах на босую ногу – и то, как Тома поняла, эта обувь была предназначена лишь для того, чтобы пересечь предбанник.

– Мишаня? Добрый? – очень тихо повторил он за ней, испепеляя Лизу взглядом, и взял за волосы у затылка, подтаскивая к себе.

Тома ойкнула и отступила на шаг, когда Макс шлепнул девушку прямо там, в предбаннике, перед двумя полными любопытства охранниками и сновавшими туда‑сюда посетителями клуба. Лиза как‑то сразу сжалась и пискнула что‑то неразборчивое, но тут Томе стало не до наблюдений за этой парой, поскольку она почувствовала, что наткнулась на кого‑то спиной и, вздрогнув, на миг потеряла равновесие.

Ее поддержали за плечи две сильные руки и сразу затем осторожно отодвинули в сторону от прохода.

– Тамара? – тут же спросил обладатель внимательных зеленых глаз, быстро осматривая ее снизу вверх, оценивая хрупкую фигуру, небольшой рост, прическу и лицо. По выражению лица незнакомца невозможно было судить о произведенном впечатлении – он держался так бесстрастно, словно играл не в доминанта, а в разведчика.

Невольно занервничав, Тома также прошлась по нему взглядом в обратном направлении. Стройная фигура, среднего роста: выше нее на голову, но лишь по причине Томиной миниатюрности. Темный костюм, с виду очень дорогой, идеально сидящий, блестящая пряжка какого‑то пафосного ремня, такие же «статусные» часы, прическа волосок к волоску.

Почти сразу успокоившись, Тома вынесла вердикт. Перед ней стоял мужчина, тип которого она совсем не любила, но и не боялась: молодой прожигатель жизни. Циничный, неглубокий, уверенный, что все про всех знает, а на деле – какой‑нибудь сынок богатых родителей, бездарь и лентяй.

– Да, это я, – несмело ответила она, забывая улыбаться: сердце почти остановилось от неприятной мысли, что это – тот самый Миша. Но сразу затем Тома поняла, что голос не такой, как по телефону.

– Я Ник, второй владелец клуба, – негромко пояснил мужчина без какого‑либо определенного выражения лица, – можешь обращаться ко мне: «мастер» или «господин». Идем, провожу, Лиза пока занята.

На слове «занята» он как‑то странно хмыкнул, и Тома резко обернулась, тут же вскрикнув: в это было невозможно поверить, но Макс прижал свою сабу к стене прямо здесь, на проходе, в прохладном предбаннике, и в следующую секунду с размаха шлепнул ее по попе поверх балахона – так сильно, что у Томы сжалось все внутри.

– Но что она сделала? – испуганно выпалила Тома, невольно ища и не находя поддержки у нового знакомого.

Снова взглянув в сторону Лизы и Макса, она слегка вздрогнула и на секунду зажмурилась от очередного сильного шлепка. Ее пальцы непроизвольно сжались – пришлось сдерживать себя, чтобы не броситься подруге на помощь, напомнить себе, что это игра. Игра. Игра. О нет, он же слишком больно ее шлепает! Она снова перевела взгляд, теперь уже умоляющий, на дома, стоявшего рядом: ей хотелось попросить его остановить Макса. Видно же, что он чересчур сильно наказывает свою нижнюю, какой бы ни была провинность. Но Ник продолжал наблюдать за жесткими шлепками без всякого выражения:

– Лиза неуважительно высказалась о мастере. Не рекомендую тебе повторять ее ошибок, – вскользь бросил он и, шагнув в сторону, открыл перед ней дверь, ведущую в клуб.