Научу тебя любить

– Алло, мам! Как дела? – кричу я в трубку.

– Вы как? – робко спрашивает мама.

– Нормально.

– Ева, ты… ты с папой осталась?

Ну конечно!

– Мам, ты думаешь, я могу остаться в одной квартире с отцом, после того, как он меня ударил? – я слышу тяжелый вздох мамы и добавляю. – Я у Лики поживу эти дни, пока не найду собственное жилье.

– Если хочешь, приезжай сюда. Сережа… Сергей не будет против.

– Нет, мам. Я должна начать самостоятельную жизнь, а не жаться к твоей юбке. Ты лучше скажи, ты с отцом разговаривала?

– Да.

Мама молчит, а я жду, пока она продолжит. И она продолжает.

– Он сказал, чтобы ноги моей дома не было.

– Можно подумать, ты ушла, чтобы на второй день вернуться, – хмыкаю я.

– Твой отец уверен, что я сошла с ума, а потому, когда эта блажь пройдёт, я обязательно приползу вымаливать его прощение.

– Надеюсь, мама, ты приняла твердое решение? – я боюсь, что отец может оказаться прав, и мама передумает.

– Да, детка. Я Володе и звонила, чтобы сказать, что собираюсь подавать на развод.

– А он?

– Сказал, что с удовольствием избавится от меня и от вас с Ликой, – тяжело вздыхает мама. – Сказал, что я ни на что негодная женщина, которая даже сына не смогла ему родить, а…

Мама запнулась, но я знаю, что мог сказать отец: нарожала никчемных шлюх.

– Господи, как я могла все эти годы быть такой слепой и не видеть, какое он ничтожество, – заплакала мама.

– Мам, не плач, пожалуйста.

Я чувствую, как и у меня зачесалось в носу, а к горлу подступил ком.

– Ева, – мама пытается успокоиться, что дается ей с трудом, – мне нужна ваша с Ликой помощь.

– Какая, мам?

– Мы вчера с отцом договорились, что во вторник поедем в загс, подадим на развод.

– Ты хочешь, чтобы мы с Ликой съездили с тобой? – понимаю я.

– Да, я боюсь, что он что‑нибудь выкинет.

– Конечно, мы с тобой съездим, мам…

Мы еще говорим несколько минут, обсуждаем все детали по поводу вторника. Я вешаю трубку и начинаю складывать свою одежду в пустой чемодан. В комнату заглядывает Лика:

– Ну? Что там мама?

Я вкратце рассказываю сестре о нашем разговоре.

– Хорошо, что мама решила не тянуть кота за хвост, – одобрительно кивает Лика. – Мне теперь очень хочется посмотреть на этого Сережу.

– Мне тоже. Надеюсь, это не улучшенная версия отца.

– Главное, чтобы не ухудшенная, – улыбаюсь я, но улыбка получается вымученной.

Я быстренько складываю все, что могу собрать, запихнув это в два чемодана. Да, папочке повезло. Одним махом он избавился и от жены, и от неугодных дочерей. Остался один в большой квартире. Живи – не хочу. Ну что ж! У каждого из нас действительно начинается новая жизнь. И хотелось бы верить, что она будет лучше. Гораздо лучше.

В понедельник я, как ни в чем не бывало, приезжаю в офис пораньше и приступаю к своим обязанностям. На моем рабочем столе царит полный кавардак. Не знаю, кто эти дни был у Тагира в секретаршах, но эта дама явно не справлялась. В девять с небольшим в приемную входит Тагир.

– Доброе утро, Тагир Мурадович…

 

***

 

– Доброе утро, Тагир Мурадович.

Ева, как ни в чем не бывало, сидит в приемной и невинно хлопает ресницами.

– Доброе утро, Ева, – усмехаюсь я в бороду и прохожу к себе.

– Сварить вам кофе? – кричит она вслед.

Мне нравится, как эта девочка умеет ловко перейти на официальный тон, будто она и не спала со мной, будто она и не беременна от меня.

– Конечно, Ева, – бросаю я через плечо.

Через несколько минут, когда я разговариваю по телефону, она приносит мне кофе и собирается уйти, но я удерживаю ее за руку. Ева так и стоит рядом, пока я не заканчиваю разговор. Не успеваю я повесить трубку, она тут же недовольно спрашивает:

– Ну что?

– Как ты разговариваешь с боссом, а? – улыбаюсь я.

Ева закатывает глаза, а я продолжаю:

– Что у нас там на сегодня запланировано?

– У вас сегодня совещание с финансовым отделом в двенадцать часов.

– И все?

– И все, по крайней мере в записях я ничего больше не увидела. И кто это у тебя все эти дни здесь секретаршей трудился? Полный бедлам на рабочем месте!

Ева стоит, скрестив руки на груди, и, нахмурившись, смотрит на меня.

– Не знаю, – пожимаю я плечами. – Ты же сбежала, а из отдела кадров прислали какую‑то дуру.

– Я вовсе и не сбегала…

– Ну да, ну да.

Я обхватываю Еву за талию и заставляю сесть на ручку своего кресла.

– Тагир, ну что ты делаешь? – возмущается моя кроха. – А если кто‑то зайдет?

– Плевать я хотел на всех. Через несколько месяцев у тебя появится живот, и все всё равно догадаются о наших с тобой отношениях, – ухмыляюсь я.

– Откуда бы им узнать, что я беременна от тебя? – Ева тоже ухмыляется, прищурив свои медовые глаза. – Я могу быть беременна от кого угодно.

– За такие слова, Ева, я тебя отшлепаю, как маленького ребенка.

Она вдруг запускает пальцы мне в волосы и, смеясь, говорит:

– А еще совсем недавно вы, Тагир Мурадович, за любую оплошность готовы были стащить с меня трусы.