Научу тебя любить

Твою дивизию! Я притягиваю Еву к себе, и она соскальзывает с ручки кресла ко мне на колени.

– Я и сейчас готов, кроха моя.

Тянусь к ее губам, но Ева отстраняется.

– Сейчас не время. Мне нужно у себя в приемной порядок навести, там черт голову сломит.

– Поедем сегодня после работы ко мне? – предлагаю я, уткнувшись носом ей в шею. От Евы приятно пахнет духами. Такой тонкий, чуть сладкий аромат, от которого у меня сносит крышу.

– Тагир, если ты думаешь, что теперь, когда я беременна, я буду делать все, как ты хочешь, ты ошибаешься.

Ева вскакивает, поправляет юбку и смотрит на меня с таким упрямством, что я понимаю: ближайшие девять месяцев мне не просто придется несладко, мне будет ох как нелегко.

– Как же ты видишь наши дальнейшие отношения, Ева? – приподнимаю я вопросительно бровь.

– А у нас разве есть отношения? – парирует она и, качнув бедрами, выходит из кабинета.

Мне ничего не остается, как идти за ней следом.

– Недотрога моя, ты можешь играть в эти игры, сколько угодно, – останавливаюсь я в дверях своего кабинета. – Но нам все равно придется многое обсудить.

Ева поднимает на меня глаза и согласно кивает.

– Мы обязательно обсудим, но мне нужно время все обдумать.

– Что обдумать?

– Решить, чего я действительно хочу. Решить, в конце концов, нужен мне этот ребенок или нет.

Чувствую, как сердце ухает в груди и мне от боли перестает хватать воздуха. Неужели, она действительно думает, что я позволю ей сделать аборт?

– Не дави на меня, – просит она, будто прочитав мои мысли. – Просто дай мне несколько дней все обдумать самой. Я обещаю, что не буду ничего делать, не поставив тебя в известность.

Как же она меня бесит! Неужели она правда обдумывает вариант аборта? Неужели я в ней так ошибся и Ева ничем не лучше всех остальных тупоголовых дур?

 

Глава 3

 

Во вторник прямо с утра Тагир звонит мне и говорит, что он улетел в Казань. Наверное, проверить, как там Салим справляется с делами.

Тем лучше, мне даже не придётся у него отпрашиваться, чтобы сходить с мамой в загс. Я звоню Лиде, которая подменяла меня в прошлый раз, и прошу пару часов побыть вместо меня в приемной. Обещаю, что к полудню я вернусь на рабочее место. Слава богу, Лида не против меня подменить. Надо будет ей купить какой‑нибудь хороший подарок, ведь девушка постоянно меня выручает.

Я приезжаю к загсу к девяти часам и сажусь на маленький диванчик в просторном холле. Через несколько минут ко мне подходит мама. Порывисто обнимает меня и садиться рядом.

– Мам, Лике пришлось пойти на работу. Она очень хотела быть здесь с нами, но я ее уговорила не пропускать работу, а то уволят.

– Правильно, Ева. Пусть работает. Главное, что хотя бы одна из вас рядом, – грустно улыбнулась мама.

– Ты как? – я всматриваюсь в мамино лицо.

Она пожимает плечами.

– Если честно, я пока пребываю в состоянии шока. Но… я ни о чем не жалею.

– Ну тогда хорошо.

Я собираюсь спросить про Сергея, к которому мама ушла от отца, но в этот момент распахиваются двери загса и в холле появляется папа. Он подходит к нам стремительно, зло. После того, что мы увидели с Ликой дома, я думала, отец будет помят и небрит, но я ошиблась. Он одет в идеально отглаженный костюм. Подбородок чисто выбрит, волосы аккуратно причесаны.

Отец даже не здоровается с матерью, лишь кивает мне, а потом демонстративно смотрит на часы и говорит:

– Пойдемте, нужно побыстрее с этим покончить, у меня еще масса дел.

Через час все заявления написаны, госпошлина оплачена, и служащий загса назначает родителям день, когда нужно прийти и получить документы о разводе. Слава богу, обойдётся все малой кровью. Мы с Ликой уже совершеннолетние, имущество делить родители не собираются. Мама сказала, что ей ничего не нужно, но отец на выходе из загса предложил:

– Я оставлю за собой квартиру, все равно ты не в состоянии будешь за нее выплачивать ипотеку.

В его голосе звучит сарказм и презрение. Мама просто пожимает плечами, а я думаю: «Неужели отец решил отжать у неё все?» Однако он продолжает:

– Дача записана на твое имя, это же дом твоих родителей, пусть она и останется за тобой.

– Хорошо, – соглашается мама. – А как же девочки?

– Девочки? – отец смерил презрительным взглядом маму, потом меня. – Захотят вернуться ко мне, я не против, но в моем доме все будет так, как скажу я.

Отец сверлит меня взглядом.

– Я думаю, мы с Ликой в состоянии устроить свою жизнь, – резко бросаю я.

– Кто бы сомневался, – цедит отец сквозь зубы. – Ну что ж, если больше нет никаких возражений, на днях встретимся с юристами и подпишем бумаги, чтобы потом вам не приспичило предъявлять мне претензии.

– Присылай своих юристов, – мягко соглашается мама. – До свидания, Володя.

– Прощай.

Отец разворачивается и идет к своей машине.

– Мам, пойдем зайдем в кофейню, выпьем по чашке кофе, а потом мне на работу надо.

Мы идем в первую попавшуюся на глаза кофейню и садимся за свободный столик у окна. Вскоре официантка приносит нам по чашке кофе и два круассана. Мама обнимает ладонями горячую чашку и задумчиво смотрит в окно, за которым начинает моросить дождь.

– Знаешь, – говорит мама. – Я сейчас смотрела на отца и поняла, что он мне совсем чужой. Не понимаю, как все эти года я могла терпеть его рядом. Он же… Он же какой‑то деспот.

– Мам, главное, что ты нашла в себе силы уйти от него сейчас, потому что, мне кажется, в последнее время отец просто перешел все границы. Дальше было бы только хуже.

– Ты права, детка.

Мы молчим, каждая думая о своем. Трещит мамин мобильник, она читает сообщение и начинает улыбаться. Я догадываюсь, что ей пишет ее Сергей. Мама поднимает на меня глаза, и я вижу в них искорки счастья.

– Мам, что он за человек?

– Он очень хороший, Ева. Вот увидишь, тебе он наверняка понравится.

– Хочешь нас познакомить? – улыбаюсь я.