Ненадёжный признак

В окошке чата замигала скрепка: господин Ёсикава отправил мне какую‑то картинку. Я, стараясь не торопиться, создал на компе специальную папку и сохранил файл в неё. Потом открыл его. С экрана на меня смотрела круглолицая девушка в очках. Смотрела серьёзно, без улыбки, это у них, наверное, фамильное.

– Ваша дочь? – уточнил я глуповато, просто чтобы что‑то сказать. Не будешь ведь сразу вопить: «Ой, какая няшная!», ещё подумает, чего доброго, что я вроде как юбочник.

– Да, это моя дочь Митико, – просто ответил он.

– Тогда вернёмся к вопросу нефритовой бусины на дне Токийского залива, – деловито предложил я.

Господин Ёсикава снял очки и жестом, знакомым всем очкарикам, потёр переносицу. Ох уж эти мне неспешные беседы! Чего тянуть‑то? Вопрос – ответ, вопрос – ответ, раз, раз, раз, быстренько проблему обсудили. А тут вытягиваешь информацию, как рыбку из пруда, я аж заёрзал от нетерпения, но моё болтунское чутьё подсказывало, что подгонять этого человека не стоит. Чуть помедлив, он снова надел очки, а потом (интересно, какая связь?) спросил, знаю ли я, кто такие инвизы. Нормально, да? Спрашиваешь человека о чём‑нибудь, а вопрос тут же летит рикошетом в тебя. Ладно, подстроюсь.

– Инвизы, – начал я бодро, пробуя слово на вкус, – кажется, это какой‑то геймерский термин, какой‑то артефакт, что‑то вроде шапки‑невидимки?

Он покачал головой отрицательно.

– Инвизы – это что‑то вроде воображаемых друзей, – пояснил он. – Правда, не совсем воображаемых и не всегда друзей. Когда моей дочери было десять лет, она потеряла своего инвиза и до сих пор с этой потерей не смирилась.

– Она потеряла воображаемого друга? – переспросил я огорошенно. – Как можно потерять то, чего нет?

Господин Ёсикава бросил на меня цепкий взгляд. Кажется, ему не понравился мой вопрос. Но что поделаешь, иногда я говорю, а иногда – уверенно ляпаю, а после долго и муторно разбираюсь с последствиями ляпнутого.

Однако, даже если мой вопрос не пришёлся ему по душе, он никак этого не показал, только посоветовал проконсультироваться с неким доктором Свантесоном, как бы светилом в области невидимых друзей, который при этом так удачно живёт тоже в Стокгольме. Я записал имя на бумажку и собрался задать ещё вопросиков этак семь‑восемь, но господин Ёсикава явно счёл, что сказанного более чем достаточно. Он коротко поклонился, буркнул, что ему было приятно со мной познакомиться, пожелал удачи в поисках и отключился – исчез с моего монитора вместе со своей бомбической шапочкой. А я с открытым ртом и незаданными вопросами остался сидеть перед экраном, с которого на меня смотрела серьёзная круглолицая девушка. Я закрыл рот и подмигнул ей. Хей, Митико‑тян, не грусти. Всё будет тип‑топ, вот увидишь.

 

4. Частный сыщик Тадзири, Стокгольм

 

Первым делом я решил обратиться к мудрости мировой Сети и выяснить, что это за «инвизы» такие. На прямой запрос высыпалась целая гора ссылок, но рано я обрадовался. Большинство из них вело на геймерские сайты, что вполне ожидаемо, ведь способность становиться невидимым – известная фишка во многих онлайн‑играх. Пришлось сузить поиск, отбирая статьи, в которых одновременно встречались бы слова «инвиз» и «воображаемый». Куча ссылок заметно просела, и я погрузился в изучение. Через пару часов я потёр занемевшую шею и уставился в потолок, обдумывая прочитанное. По всему выходило, что существование инвизов – не доказанный, а спорный факт. Сам термин был тесно связан со шведской компанией Nomokar Inc., которая предлагала клиентам психологическую помощь на основе некоей специально разработанной методики. Представители же традиционной психологии яростно эту методику оспаривали, считали инвизов «псевдонаучной выдумкой», а компанию называли «сборищем безответственных шарлатанов».

Одновременно на глаза попадались и отзывы благодарных клиентов Nomokar Inc. – люди благословляли день и час, когда обратились туда за советом. Никакого решающего аргумента, однозначно определяющего правоту той или иной стороны, мне обнаружить не удалось. Любопытно, очень любопытно!

Теперь, когда кабинетное расследование завершено, можно и с экспертом пообщаться. Я быстренько пробил в Сети адрес доктора Свантесона – его офис оказался в районе, куда я нечасто заглядываю. Супер, заодно обследую эту часть города получше, сыщик должен хорошо ориентироваться на местности. Натюкал на мобильном номер, подождал семь гудков и хотел уже дать отбой, как на той стороне трубку всё же сняли. Выяснилось, это сам доктор (а куда секретарша делась?), который, как мне показалось, немного удивился моему звонку. Я, особо не рассусоливая, попросил его о консультации, а он, проверив свой календарь (я затаил дыхание, щаз как назначит через месяц) предложил встретиться завтра после обеда. Хей‑хо, отличное начало!

На следующий день я распечатал на принтере фотографию, которую мне прислал господин Ёсикава, и положил её в прозрачную папку: кто знает, скольким людям придётся её показывать. Заварил зелёный чай, налил его в видавший виды термос с Тоторо на крышке – он у меня ещё со школы, но выбрасывать жалко, мне его Вторая подарила. Собрал контейнер о‑бэнто: рис, омлет тамагояки, квашеный дайкон, немного рыбы. Конечно, можно пообедать в городе, но что, если придётся сидеть в засаде? Шучу! Просто привычка. Термос и о‑бэнто положил в рюкзак, туда же – карманный путеводитель по Стокгольму, фонарик, складной перочинный ножик, нераспечатанную пачку сигарет (я не курю, но угостить сигаретой прохожего – хороший повод для знакомства) и всякое другое по мелочи, что может пригодиться при «работе в поле», как говорится у нас, у сыщиков. Повесил рюкзак на плечо и пошёл на трамвай.

Район, где расположен офис доктора, вообще ни разу не деловой, жилые дома здесь стоят вплотную друг к другу, соприкасаясь крышами, прямо хоть прогулки по ним устраивай. Видимо, не мне первому пришло это в голову: пока я искал в Сети адрес доктора, я наткнулся на рекламу турбюро, предлагавшего экскурсии по крышам Васастана. Обязательно схожу как‑нибудь, посмотрю на город с высоты. Я побродил по улицам, попутно заглядывая во дворы, поболтал с парочкой местных жителей, выгуливающих чинных собак, зашёл в крошечную кондитерскую, в которой так оглушительно пахло булочками с корицей, что я купил аж две штуки, сел за единственный столик у окна и съел обе, запивая чаем из термоса. Наблюдая за игрой бликов в своей чашке, я раздумывал над фразой господина Ёсикавы, не шедшей у меня из головы. «Не совсем воображаемые и не всегда друзья» – что бы это могло значить? Надеюсь, доктор мне эту фразу расшифрует.

В назначенный час я стоял у подъезда каменного дома. Сбоку от входной двери висел аккуратный список жильцов, табличка с именем доктора Свантесона была в самом низу. Видимо, офис где‑то прямо под крышей. Я отошёл на пару шагов, задрал голову и какое‑то время придирчиво разглядывал окна надстроенной мансарды. Потом позвонил. Дверь зажужжала приглашающе, я вошёл в подъезд и, чтобы немножко размяться после булочек, понёсся по лестнице вверх, стараясь перепрыгивать сразу через две, а то и три ступеньки. Я – Бэтмен, человек – летучая мышь! На третьем этаже допрыгался и чуть не сшиб с ног почтенную фру с прикольной сумкой‑сеткой, я такие только в старом кино видел. Пришлось притормозить и плестись наверх ступенька за ступенькой.