Нхаггарт: На стыке миров

Мэр отличался худобой, что чаще всего не свойственно людям его лет – на вид ему было около пятидесяти. Лицо мэра казалось угловатым, скуластым, как у наспех вырезанной из мрамора статуи, с широкими бровями, длинным с горбинкой носом и тонкими губами, обрамлёнными аккуратно подстриженными усами и бородой. Чёрные с проседью волосы, спускавшиеся до шеи, мужчина зачёсывал назад. Жаль, что такую причёску настоятельно не рекомендовали носить жителям – обычно мужчины нашего города стриглись коротко. Но мэр есть мэр, ему полагалось выделяться в толпе и мог позволить себе подобные вольности.

А ещё мне нравились его глаза ярко‑зелёного оттенка, обрамлённые сеточкой морщин. Они могли бы сделать его лицо приятнее и симпатичнее, но всё портил взгляд, холодный настолько, что поймавший его человек мог почувствовать, как спина покрывается мурашками, а в душе нарастает необъяснимое беспокойство.

Мэр взошёл на трибуну в половину восьмого и громко заговорил в микрофон:

– Дорогие жители! Пришёл новый день, который мы проведём с улыбкой на лицах, в приятных и полезных для общества делах! Всеобщая гимнастика – это закон, принятый ради вашего здоровья, как и тот, что запрещает выходить на улицу в ночное время!

Карборра всегда говорил о законах и том, какие наши власти молодцы. Иногда он перегибал палку и начинал стращать жителей последствиями преступлений, но быстро брал себя в руки и заканчивал речь, желая всем хорошего утра. Но больше всего он любил монотонно разглагольствовать на его любимую тему – о нхагах. Крио вскинул руки и заговорил с пафосом в голосе:

– Все вы прекрасно знаете, как опасны нхаги, эти люди, застрявшие разумом в прошлой эпохе и не понимающие, что пора отбросить устаревшее и перейти к новому витку технологичного бытия! Не стоит видеться с ними и попадаться на их уловки, которые отводят от честной, законной и счастливой жизни! Не покидайте свои дома раньше семи утра и позже десяти вечера – в это время нхаги расхаживают по улицам и ищут новых жертв! Чтите и соблюдайте закон!

Крио отличался многословностью. Многих жителей раздражала его привычка хвалить современное мироустройство и ругать прежние эпохи. Нхаги – вообще отдельная тема, они ему были, как кость в горле. При возможности, он бы избавился от них в кратчайшие сроки, может, вывез бы за пределы города в прерии или вовсе в космос отправил. От этой затеи его останавливало «Соглашение на пятьсот лет вперед», подписанное основателем города. Оно заставляло жить с нхагами бок о бок, но при этом мало что знать друг о друге.

Я продолжила слушать Карборру, готовясь к тому, что придётся дрыгаться под однотипную музыку.

– Виток технологичен бытия, и вот руками вновь размахиваю я!

Автор этого произведения об утренней боли и негодовании мой лучший друг по имени Мартин. Я не заметила, как он подошёл и склонился к моему уху, чтобы прошептать своё мини‑стихотворение. «Ну да, как всегда, чувствую себя коротышкой» – подумала я и поморщилась. На нас косо поглядел Наблюдатель, стоящий неподалеку, поэтому пришлось сказать вслух:

– А ты готов сделать двадцать прыжков в высоту вместо десяти? Такое хорошее утро!

Подозрительный взгляд смотревшего на нас человека стал спокойным и прозрачным. Мартин выглядел сонным, но пребывал в хорошем настроении и заставил меня улыбнуться. Я не смогла удержаться и поправила ему чёлку, а ещё пригладила растрёпанные тёмные волосы. Наверное, он не успел причесаться перед тем, как выйти из дома, поэтому короткая стрижка выглядела небрежно. Мне пришлось приподняться на цыпочки, чтобы дотянуться до его макушки – мой друг ростом под метр девяносто, а я как минимум на голову ниже него.

Мартин был слегка курносый, с живыми, голубыми глазами и широкими бровями. Мне нравилась его внешность, особенно слегка пухлые губы, а вот он этой особенности стеснялся. Его одежда не отличалась от моей и от нарядов других жителей. Привычный образ, который раздражал и нагонял тоску: серая футболка, чёрные брюки и кроссовки.

Крио закончил вещать и все экраны в городе перешли к трансляции упражнений. Следующие полчаса показались мне адом на Земле, но пришлось их перетерпеть, чтобы отправиться в институт и грызть гранит науки, о который я периодически ломала себе зубы.

***

Университет, где я училась – одно из самых красивых зданий в центре города, самая главная его достопримечательность. Он отличался по архитектуре и цвету от типичных стеклянных многоэтажек, поэтому его хотелось рассматривать со всех сторон. Стены оттенка слоновой кости, высокие круглые колонны у входа, лестница с широкими ступенями и массивные двери: постройка выглядела величественно и навевала мысли о прошлых эпохах.

Внутри университета было светло и уютно благодаря мраморному полу с лежащими на нем бежевыми коврами и белой краске на стенах. На первом этаже раскинулся большой холл с фонтаном, столовая и мини‑библиотека, где любой желающий, а не только студенты, могли почитать книги или посидеть за компьютером. На втором этаже находились учебные корпусы, у каждого факультета свой, а на третьем – ещё одна библиотека, только для учащихся.

Единственное, что огорчало – пост ректора университета занимал мэр, успешно совмещавший две эти непростые должности. Мои родители радовались такому совпадению, так как восхищались Карборрой, а мне это не очень нравилось. Признаться, я редко общалась с мамой и папой, а также не горела желанием часто ездить домой именно из‑за наших кардинальных расхождений во взглядах.

Из окна аудитории, в которой мы с Мартином слушали лекцию, виднелись студенческие общежития. Одно из них стало нашим временным домом. К сожалению, мы попали в здание, где жили преподаватели, а ещё находилась лаборатория педагогического состава. Она располагалась на самом верхнем этаже и без соответствующей ключ‑карты добраться туда никто не мог.

Но самое интересное, что было в нашем общежитии – полностью сгоревшая комната, внешняя стена которой обвалилась. Преподаватели запирали её на ключ, который хранился в деканате. Комната находилась в самом дальнем углу коридора на третьем этаже, в тупике, едва освещавшемся тусклыми потолочными лампами. Её показывали студентам‑первокурсникам, как предупреждение, что может случиться, если пренебрегать техникой безопасности при домашних экспериментах. Признаться, иногда раздражало столпотворение галдящих людей в таком укромном месте – моя одноместная комната находилась напротив сгоревшей и время от времени приходилось терпеть шум очередной экскурсии.

Мартин занял комнату на этаж ниже, прямо под моей. Это был случайный и приятный бонус при заселении, от которого мы пришли в восторг. Всегда здорово понимать, что неподалёку живет хороший человек.

В общежитии обитали те, кто планировал достойно устроиться в будущем и получить профессии, связанные с компьютерами, инновациями, технологиями и здравоохранением. Если студента отчисляли из университета или он никак не мог поступить, его шансы добиться успеха стремились к нулю. Таким бедолагам приходилось находить себе место в других сферах занятости, к примеру, работать в городском благоустройстве, выгуливать собак, обслуживать посетителей столовых. Платили там меньше, а ещё такая работа подрывала социальный статус, так как вызывала пренебрежение у жителей.

***

Услышав звонок на большую перемену мы с Мартином отправились в столовую. Там, как всегда, было многолюдно: студенты выстроились в длинную очередь перед зоной выдачи блюд, нетерпеливо переминались с ноги на ногу и разговаривали.