О дьяволе и бродячих псах

– Проблемы? – Нина нехотя выбралась на холод. Вопрос был задан не столько из интереса, сколько для подтверждения опасений.

– Приехали. Развалюха Несс решила попрощаться с нами.

Джеймс сунул руку в карман и достал измятую коробку сигарет. Обнаружив ее пустой, расстегнул куртку и нашел девственно новую упаковку в кармане. Создал заслон из ладони, закурил, сердито поглядывая на оставшиеся внизу городские огни. Вот так скоро и внезапно Нина Стелманис и Джеймс Митчелл оказались в плену темного небосвода, промозглого ветра и одинокой дороги. Свидетелем тому был холодный лунный диск.

– Однажды это должно было случиться, – выпустив дым, произнес Джеймс.

– Будем ждать попутку?

– Конечно, видишь, какое движение активное, – с деланым смешком ответил он. – Может, пора бы разуть глаза?

Нина зябко поежилась от холода и с надеждой устремила взгляд на извилистую ленту дороги. Заунывный свист метели злорадно напоминал о пустоте вокруг, вызывал чувство потерянности. Сколь Джеймс ни был груб, Нина почти поверила ему: помощи здесь ждать неоткуда. Но не успела она впасть в отчаянье, а Джеймс взяться за очередную сигарету, как в лицо засияли фары.

– Спасение на горизонте, капитан, – торжествующе усмехнулась Нина, позабыв, что еще мгновение назад была готова похоронить веру на удачный исход.

Рядом затормозил начищенный до блеска пикап ржавого цвета. Опустились окна, и на Нину уставилось три явно нетрезвых юношеских лица, с которых еще не успели сойти подростковые прыщи. За рулем сидел нескладный парень с вьющейся рыжей челкой, его друзья выглядели не менее попсово – каждый начесал и стянул волосы яркой повязкой, согласно моде. В кузове устроился еще один товарищ. Не расставаясь с бутылкой спиртного, он суетливо начал осматриваться затуманенным взглядом, не понимая причину остановки.

– Сломались, что ли? – перекрикивая радио в машине, поинтересовался водитель. – Куда едете?

– «Барнадетт», – ляпнула Нина, не подумав об осторожности. Джеймс воззрился на нее, как на безумную, высказав все, что думает, уничижительным взглядом.

– Погнали лучше с нами!

«С такими спасителями да прямиком в ад», – подумала Нина и обняла себя за плечи. По телу пробежала волна ледяного озноба: от холода или разочарования? Джеймс помрачнел, волчьи глаза презрительно сузились:

– Езжайте, куда ехали. – Тембр его голоса никогда прежде не звучал так сильно. Легкие вибрации угрожающе резали слух, словно бритва.

– Может, хотя бы красавица поедет с нами? – подхватил другой. – Чего тебе стоять с этим стариком? Уж он‑то тебя точно не согреет, – на рябом лице расползлась гадкая ухмылка. Кто‑то присвистнул.

Специфика работы в «Континенте» воспитала в Нине бесстрастное отношение к свистунам. Но если до этого она всем видом показывала безразличие, то теперь ее выражение окрасилось презрением.

– Повторю доступнее: валите на хрен, придурки, – вскипел Джеймс.

С юношеских лиц вмиг сошли улыбки. Рыжеволосый убавил звук радио:

– Вы слышали это, парни? – обратился он к друзьям. – Мы им помощь, значит, а что в ответ? Надо бы научить кое‑кого вежливому общению.

– Верно говоришь, Перси.

Как по команде троица вывалила из машины. В кузове активнее закопошился четвертый, не в силах показать подобные чудеса резвости. Нина сделала глубокий вдох, – ей ли не знать, как алкоголь внушает людям невиданную уверенность, что они способны и горы свернуть, и вчетвером на двоих с успехом ринуться. Испытывать страх – не стыдно, но гордость приказала обуздать панику и сохранить лицо.

Рыжий сделал уверенный выпад в сторону Джеймса, намереваясь ударить в скулу, но тот молниеносно перехватил занесенный в воздухе кулак и рывком заломил руку парня. Над трассой поднялся истошный вой. Джеймс врезал зачинщику по искаженной от боли физиономии; сила удара оказалась столь колоссальной, что парень не смог устоять на ногах и упал на промерзший асфальт.

Второй противник решил действовать быстро, – Джеймс едва успел уйти от замаха левой руки и тут же блокировать нападение правой. Юноша оказался проворнее предыдущего и ловко увернулся от прямого удара в солнечное сплетение, но пропустил мощный апперкот в челюсть. Раздался треск зубов. Джеймс притянул парня за куртку и остервенело двинул еще несколько раз по лицу, – проступившая кровь обидчика смешалась с кровью на разбитых костяшках. От нокаутирующего выпада юноша отлетел в сторону, обмяк и безвольно рухнул навзничь.

К парню с рябым лицом Нина питала особую неприязнь. Когда он подался в ее сторону, девушка буквально ослепла от ярости, так и не успев понять, что именно стало спусковым крючком: сальная ухмылка или похотливый огонек в глазах.

 

В семнадцать лет, устав перебиваться случайными заработками, Нина по знакомству устроилась в бар под названием «Континент». Официанткой она сновала с подносом меж посетителей и никому не заглядывала в лицо. Боялась наткнуться на вожделенные взоры, которыми был награжден весь женский состав персонала.

Но чем настойчивее она отводила глаза, тем больше интереса вызывала к себе.

Нина надеялась уйти от того, что в душе считала неизбежным, и однажды ей все‑таки пришлось узнать не понаслышке, что некоторые нетрезвые джентльмены не только умело стреляли зазывными взглядами, но и обладали дурной привычкой распускать руки.

Чьи‑то сальные касания вызвали настолько нестерпимое омерзение, что тошнота немедленно сдавила горло. В гневе Нина обрушилась на обидчика матом, разругалась с побледневшим администратором, и, не терпя больше унижений, сбежала прочь. От досады и брезгливости предательски закипали слезы.

Когда холодный воздух привел в чувство, она обнаружила себя на ступенях отцовского дома. Своим его язык не поворачивался назвать. Пушистый снег накрывал продрогшее тело тонкой накидкой, а внутрь все равно заходить не хотелось, – утешения в стенах, пропитанных запахом крепкого алкоголя, быть не могло.

Со стороны послышались торопливые шаги. Нина подняла глаза и увидела человека, одетого в копию куртки шерифа. Дядюшка Сэм сердито глядел на нее из‑под насупленных бровей, не скрывая раздражения к женским слезам:

– Чего сопли размазала? Обидел кто?

Слова не давались расстроенному сердцу, Нина только кивнула.

– Где папаша? – не изменив хмурого лица, допытывался Сэм.

– Не знаю, – бросила она, нисколько не покривив душой.

– М‐да, – дядюшка Сэм примостился рядом и закурил.

Некоторое время они смотрели сквозь пелену дыма, как густые снежные хлопья осыпали дорогу, наваливались шапками на ветви деревьев, гонимые ветром, крутились в белой карусели. Нина прислушалась к окрестной тишине и начала успокаиваться.

– Всегда говорил, что удали в тебе нет, – задумчиво произнес Сэм, – но ты ничего, держишься.

Нина не нашла ответ.

– Ладно, хватит зад морозить, веди в дом.