Огни Рио
– Ничего страшного, – ответил он со своей ослепительной улыбкой и, опустившись рядом, потянулся к телефону, стоящему на столике. – Минутку! – и, подняв трубку, быстро сделал заказ на ужин для двоих. Затем, повесив трубку, повернулся к ней всем корпусом. – Я готов!
Девушка сцепила пальцы в замок поверх колена положенной на ногу ноги и вздохнула, собираясь с мыслями.
– Когда‑то я беззаботно жила со своими родителями. Отец работал, мама занималась мной и домом. И все мы были очень счастливы. А потом… Папа начал играть, в надежде получить крупный выигрыш. Ни я, ни мама не знали об этом. Он втянулся. Говорят – это как болезнь. Человеку трудно самому остановиться. Знаешь, как это бывает?.. Сначала человеку позволяют несколько раз выиграть, и с каждым разом ставка только повышается, и растет его азарт. Он надеялся выиграть как можно больше, но естественно, ему этого не позволяли… Он то выигрывал какую‑то сумму, то проигрывался в пух и прах. А потом случилась беда. Мама пошла за продуктами на рынок, и когда она переходила на другую сторону улицы, откуда‑то вывернул грузовик. Водитель был пьян. Она умерла на месте…
В дверь мелодично позвонили. Девушка вздрогнула и замолчала. Она сидела, опустив взгляд на собственные кисти, и казалось, картины прошлого пробегали перед ее глазами, причиняя боль, потому что брови ее страдальчески изогнулись.
Звонок в номер раздался вновь, и, мягко прикоснувшись ладонью к ее руке, Тэ Хён поднялся и направился к двери.
Официант в белоснежном кителе толкал перед собой стол на колесиках, покрытый длинной скатертью, на котором стояли блюда, закрытые сверху металлическими полусферическими крышками. Тут же стояли чистые тарелки и лежали столовые приборы, а рядом – бутылка вина в ведерке со льдом и два бокала. Парень поблагодарил, сказав, что дальше они справятся сами.
Официант поклонился и ушел. Тэ запер за служащим дверь и вернулся к столику. Внимательно посмотрел на Ану и молча уселся рядом. Стол так и остался стоять в стороне. А девушка продолжила.
– Отец неделю после похорон беспробудно пил. А потом опять начал играть. Проигрался подчистую, заложив небольшой домик, в котором мы жили. И тогда на сцене появился Жозе Карлош. Однажды он со своими шестерками появился в нашем доме. Отец к тому времени опять был пьян. Зе потребовал вернуть долг. Сказал, что забирает наш дом. Но этого недостаточно. Уж не знаю, что за ставки отец делал, если сумма его долга была так велика… И тогда человек, которого я всегда любила и думала, что он всегда защитит меня, просто‑напросто отдал меня ему – отдал, как вещь, в счет уплаты долга… – голос девушки дрогнул, она замолчала и закрыла лицо подрагивающими пальцами. А затем глухо прозвучало. – Мне было тогда всего восемнадцать…
Ви придвинулся ближе и, обняв девушку, привлек к себе:
– Чшш… Не надо, не рассказывай…
Но она, уткнувшись лицом в его грудь, покачала головой, а потом глухо сказала:
– Мне надо кому‑то выговориться…
Тэ Хён принялся легко поглаживать ее по спине, словно этими успокаивающими движениями хотел облегчить боль в ее душе, которую она носила так долго.
– Сколько лет? – спросил он.
– Что?
– Сколько лет это длится?..
– Пять лет… Три года назад отца обнаружили мертвым на улице. Убийцу так и не нашли…
– И ты с тех пор так и живешь с ним?
– Нет… по сути, я с ним и не жила, оставаясь все это время в своем доме. Да, он стал моим первым мужчиной, но звание его «невесты» все‑таки больше номинальное. Да, он не контролирует мою жизнь полностью, ты знаешь, что я работаю в школе самбы и могу заниматься тем, что мне нравится… Но, по сути, я все равно его «вещь», с которой можно сделать все, что угодно… Хотя из моих знакомых об этом мало кто знает. Все считают, что Зе – мой жених, и когда‑нибудь мы поженимся.
– А ты? Сама ты чего хочешь? – спросил музыкант.
– За эти годы я поняла, что он – опасный, страшный человек, который не остановится ни перед чем. Я точно знаю, что его руки обагрены кровью. И я даже не уверена, что смерть моего отца – не следствие его приказа… Я много раз умоляла его отпустить меня. Но каждый раз он отвечал: «Ты моя! И это навсегда! Ты принадлежишь мне». Но пока я «вела себя хорошо», это его не раздражало. А теперь… Я очень боюсь, что вы с Джи Уком можете пострадать, и в этом виновата буду только я…
– Ана, ты не должна так говорить! Ты не его жена, и тем более – не его «вещь»! А почему ты не обратилась в полицию?
Девушка горько рассмеялась:
– Ты не знаешь, конечно, но полиция предпочитает не связываться с такими, как он.
– И что в нем такого особенного?
– Его называют «королем фавел». А вся преступность Рио и сосредоточена в фавелах…
Мужчина помолчал, все так же обнимая Ану за плечи. Она немного отстранилась и заглянула ему в лицо:
– Вот и вся моя история…
Он коснулся губами ее лба и провел ладонью по крупным кудрям, приглаживая их:
– Давай поужинаем?
– Разве тебе не противно?..
– О чем ты? – не понял Тэ Хён.
– Тебе не противно общаться с такой, как я?
– И с какой же? – улыбнулся он.
– С девчонкой из фавел…
– Мне не важно, откуда ты, Ана! Я вижу перед собой чудесную девушку. И, если честно, я вполне понимаю этого Зе! Кто же, будучи в здравом уме, откажется от такого сокровища?
– Ты опять смеешься надо мной?
– Да нет же, малышка! Почему ты так думаешь?
Она обвила руками его шею и уткнулась носом куда‑то в ключицу:
– Ты самый лучший!.. – и шмыгнула носом.
– Ну вот! Ты вздумала плакать, что ли? Ана!..
– Нет, – сдавленно отозвалась она. – Но стоит мне подумать, что через несколько дней ты улетишь… И не могу удержаться…
Он взял в ладони ее лицо и заглянул в глаза под мокрыми ресницами:
– Милая, не надо грустить… Ты – лучшее, что со мной здесь случилось! И я очень рад, что судьба дала мне этот шанс – узнать тебя…
Она судорожно вздохнула и кивнула.
– А теперь… давай все же поужинаем, пока все окончательно не остыло, – сказал мужчина. – Иди мыть руки…
Девушка отправилась в ванную, а он подкатил стол ближе к дивану и начал поднимать крышки с блюд. Распечатал бутылку красного вина и разлил по бокалам.
