Огонек в ночи

Летящая огненно‑красная ткань мягко обняла ее шею, послушно обернулась вокруг груди, перекрестилась на спине и ловко спустилась к талии, едва прикрыв стройные смуглые бедра. Простор для воображения оставался щедрым, даже несмотря на юбку из свежих пальмовых листьев. Черные волосы Хоа, умасленные арганой, блестели. Против обыкновения, она не собрала их в тугой хвост, а наоборот распустила и украсила венком из алых орхидей и желтой алламанды с махровыми лепестками. Такой же венок, только длиннее и с белым жасмином, висел у нее на шее. Еще один кокетливо обнимал талию. От фруктовых масел кожа Хоа сияла и переливалась, а огромные черные глаза горели волнением вперемешку с чем‑то, что Сильвер видел в ней, пожалуй, впервые. С осознанием, что она безупречна! Хоа, его кроткая островитянка, сегодня и правда выглядела сногсшибательно. Первобытно, дико, дразняще. У парня внезапно перехватило дыхание.

– Напомни, почему я пропустил праздник урожая в прошлом году? – хриплым голосом спросил он, чтобы нарушить неловкое молчание.

– Потому что он выпал на твое небесное дежурство. Как я выгляжу?

Хоа смущенно покрутилась туда‑сюда.

– Ты… ты… – Сильвер отчаянно пытался вернуть самообладание. – Кажется, ты ошиблась с костюмом.

Лицо девушки вытянулось. Явно ожидавшая другого комментария, она расстроенно заморгала.

– Ты вовсе не спелая клубника, а жгучий перец, – шепнул лунный близнец, склонившись к ее уху. Он, наконец, пришел в себя и теперь хитро щурился.

– О… – протянула та в ответ, заливаясь румянцем. – Тогда можем идти, господин.

Он улыбнулся и галантно подал ей руку.

– Покажем твоим сородичам, как надо чтить древних богов.

Сказав это, парень имел в виду вовсе не земляного бога. Но когда они дошли до берега перед церковью, здесь уже вовсю праздновали. Что‑что, а это островитяне точно умели.

 

Глава 4. Праздник урожая

 

Солнце почти село, но на берегу, перед новенькой церковью было едва ли не ярче, чем днем. Все из‑за костров, разожженных вдоль кромки воды. Волны до огня не доставали, только золотили пенные гребешки во вспышках оранжевого пламени. В его отсветах блестящий белый песок напоминал крупицы перетертого жемчуга, а кожа у начавших праздновать людей сияла, как темный шелк. Разводить костры у леса никто не решился. И к лучшему, подумал Сильвер. Огонь и жара, душившая Моту днем, не самое удачное сочетание. Его цепкий взгляд заскользил вдоль освещенной территории.

Широкую прибрежную полосу уставили длинными столами с холодными закусками. Козий сыр, вареный батат, оливки, нарезанные аккуратными ломтиками овощи, свежеиспеченные хлебные лепешки. Тут же, в ямах у огня коптили пойманную днем рыбу. На зов густого солено‑пряного аромата, ложившегося на берег плотным покрывалом, выстроилась целая очередь. В качестве десерта всем желающим предлагали сочную ананасовую мякоть, манго, папайю и жареные бананы. Угощения раскладывали в пальмовые листья. Рядом с едой вилась цепочка кокосовых скорлупок, содержание которых Сильвер угадал интуитивно и радостно сжал ладонь Хоа. Еду он проигнорировал, а вот напитки, которые разлили в скорлупки, его очень заинтересовали. Ухватив пару кокосов, он протянул один спутнице и лукаво прищурился.

– Надеюсь, настойки гуавы для коктейля не пожалели.

Девушка с подозрением заглянула в свою порцию. Видя ее нерешительность, парень весело ухмыльнулся, и, прежде чем вернуться к осмотру праздничных декораций, сделал демонстративно большой глоток.

В центре пляжа, пока не разожженный, ждал своего звездного часа еще один костер. Огромный, явно приготовленный для фееричной кульминации или финала торжества, он был густо обложен подношениями самого разного толка. Сильвер жадно вгляделся в разномастную кучу и с удивлением увидел весьма занятный, но ненужный ни одному нормальному богу хлам. Свернутый трубочкой ковер ручной работы. Коллекцию глиняных горшков с неровными боками. А также выточенную из древесины черного дерева статуэтку танцовщицы в наряде, напоминавшем тот, в котором была Хоа. Зачем бы земляному богу потребовалось это добро, Сильвер понятия не имел, однако люди все шли и шли. Куча даров постепенно превращалась в свалку. Так и не сумев оценить всеобщего благоговения перед несуществующим божеством, лунный близнец вопросительно посмотрел на Хоа.

– А ты что туда положила?

Он указал взглядом в сторону подарков. Ответить девушка не успела. Откуда‑то сбоку вынырнул и вклинился между ними рослый темнокожий паренек. Проигнорировав Сильвера, незнакомец широко улыбнулся Хоа и застыл в почтительно‑выжидающей позе. Увидев это, брат Сильвены недовольно поморщился и окинул незваного гостя оценивающим взглядом. Тот оказался не просто высоким, но и смазливым, что неожиданно вызвало раздражение. Лицо не портил даже широкий, как у всех мужчин острова, нос. А зубы, по‑прежнему обнаженные в улыбке, оказались белыми и ровными, что на Моту, вообще, было большой редкостью. Темные как ночь, сгущавшаяся вокруг пляжа, глаза смотрели на Хоа с нескрываемым восхищением. Незнакомец нетерпеливо переступал с ноги на ногу, отчего мускулы под его кожей натягивались, словно тугие жгуты. Как бы Сильвер ни силился игнорировать крепкий торс островитянина, украшенный на спине крупным зигзагообразным тату, удавалось это с трудом. Ведь подобно Хоа, тот был в традиционном наряде, включавшем лишь цветочный венок на шее, набедренную тканевую повязку да пояс из пальмовых веток. Черные волосы юноша заплел в косички и стянул на затылке бечевкой, украшенной ракушками, позвякивавшими от малейшего движения. Звук Сильвера раздражал.

– Наконец‑то ты пришла! – воскликнул темнокожий, по‑прежнему не отрывая сияющего взгляда от Хоа. – Скоро твой танец. Я весь день его жду.

Такая прямота одновременно рассмешила Сильвера и привела в негодование. Он ясно видел, что незнакомец без ума от девушки. Как мужчина – брат Сильвены хорошо его понимал, но, как тот, кто сопровождал Хоа на праздник, хотел выплеснуть остатки содержимого своего кокоса темнокожему в лицо. Сдержался только ради спутницы. Зная кроткий нрав Хоа, Сильвер предположил, что та не обрадуется, а пристыдит за несвоевременное проявление характера. В любом случае парень ждал, что в ответ на неуместные откровения мускулистого островитянина Хоа стушуется и тактично отправит того восвояси. Вопреки ожиданиям, она тепло улыбнулась.

– Благодарю, Поно. Сначала речь викария, потом танец, ты же знаешь.

Хоа смотрела на собеседника почти ласково. В ее взгляде отражались пляшущие язычки костра, отчего глаза казались больше и выразительнее. Внезапно Сильверу не понравилось, что Поно тоже это видит. Лунный близнец приосанился и сделал шаг вперед, намереваясь подать голос, как вдруг рассмотрел то, что не понравилось ему еще больше. А именно возрастающий энтузиазм, с каким Поно переводил взгляд с губ Хоа на ее обнаженные руки, голый живот и бедра, едва прикрытые тканью и листьями. Впервые с момента, как они вышли из дома, Сильвер с досадой подумал, что Хоа одета слишком откровенно. Наконец, он кашлянул.

– О, – спохватилась девушка, – Поно, позволь представить тебе нашего особого гостя. Это Сильвер, брат великой лунной богини.