Огонек в ночи

– Туда, на задний двор, – махнула рукой Хоа, протягивая ему полотенце. – Вода еще не сильно остыла, мыло и губка на полке.

– Благодарю, ты – самая гостеприимная хозяйка, которую я встречал за последний год.

От ее робости к нему возвращалась былая способность шутить, хотя губы с трудом ворочались, вспоминая слова. Еще бы, он молчал почти год.

Насладившись струями прохладного душа, Сильвер обернул полотенце вокруг бедер и вернулся в комнату, держа одежду в руке. Вещам давно требовалась стирка. Он надеялся, хозяйка не откажет ему и в этой просьбе. Увидев гостя, прикрытого лишь узкой полоской ткани, колдовавшая на кухне Хоа остановилась, будто пораженная молнией.

– Ты что никогда голых мужчин не видела? – лениво поинтересовался Сильвер, втянув носом знакомый аромат. Жареная рыба с хлебными гренками. Рот моментально наполнился слюной. – Так что?

Хоа поджала губы и опустила стыдливо вспыхнувший черный взгляд.

– Ни разу?!

Своим молчаливым признанием она застала его врасплох.

– Сколько тебе лет? – спросил Сильвер, чтобы заполнить неловкую паузу.

– Двадцать три, – пролепетала Хоа так тихо, что он еле расслышал.

– Выглядишь моложе, – протянул гость, еще раз окинув ее аккуратную фигурку взглядом. – Нужен какой‑то обряд, да? – помолчав, спросил он. – Типа смотрин, чтобы выбрать пару? Свадьба? Ритуал? Что‑то еще? У островитян вообще принято вступать в законный брак? Или для местных парней ты не слишком красива?

На этих словах впервые с их новой встречи Хоа гордо вскинула голову и посмотрела на него с вызовом. Похоже, его бравада ее задела.

– Нет, – процедила девушка сквозь зубы, – просто я жду особенного мужчину!

От обиды ее подбородок так забавно выпятился, что Сильверу захотелось рассмеяться. Потом он заметил в уголках девичьих глаз блеснувшие слезинки и прикусил язык.

– Извини, – сказал гость, подходя к ней вплотную. – Я вовсе не то имел в виду. Ты очень даже хорошенькая.

Одной рукой он ухватился за смуглый подбородок, другой провел по предплечью девушки.

– И кожа у тебя такая нежная, такая нежная, как у…

– Как у кого? – прошептала Хоа, завороженно глядя ему в глаза и прижимаясь всем телом.

Он собирался ответить, да отчего‑то не смог вспомнить, что именно хотел сказать. В свете тусклой потолочной лампы черные глаза Хоа сверкнули как два раскаленных уголька. Сильвер склонился к ее приоткрытым губам. Хотел легонько дотронуться, извиниться, но стоило ощутить их податливое тепло, как время превратилось в спутавшийся моток ниток. Вслед за ним в беспорядке сплелись их тела.

Наутро Сильвер проснулся в постели Хоа и ощутил приятную ломоту в мышцах. Девушка, вновь обретшая самообладание, уже встала и готовила завтрак. Ее способность переходить от кротости к страсти и обратно произвела на парня приятное впечатление. Изобретатель, коим Сильвер был до недавнего времени, с наслаждением наблюдал за бесшумными перемещениями Хоа между плитой и столом. Истома, которую он ощущал после ночи, проведенной с девушкой, вызвала интерес. Похожий просыпался в Сильвере, когда тот находил на Моту новый необычный цветок и предвкушал, как превратит его в яркий фонарик. С тем же энтузиазмом вчерашний гость захотел получше изучить Хоа. Наконец, кивком головы та пригласила гостя к столу, а после завтрака объявила:

– Если хочешь, оставайся, господин. Я постирала твои вещи и привела в порядок обувь.

И он остался. Вот уже два года Сильвер возвращался в хижину Хоа после каждой пересменки с Сильвеной. Всякий раз думал, что больше не придет, но приходил снова, словно его тянула сюда какая‑то сила. Стоило увидеть огонь, зажигавшийся в глазах Хоа, когда он распахивал скрипучую дверь ее домика, тоска по прошлому отступала. Катрин, Зори, а с ними десятки других девушек уходили в тень. Не навсегда, но хотя бы на время. Необъяснимым образом малышка Хоа дарила ему покой. Рядом с ней мир Сильвера, точнее, мир, созданный его сестрой, лунной богиней Сильвеной, и Гольденом, древним солнечным богом, переставал казаться таким пустым. Хоа с ее терпеливой покорностью днем и болезненной самоотдачей ночью заполняла эту брешь. Кстати, где она? Сегодня ведь выходной, куда запропастилась островитянка?

Будто в ответ на его мысли, дверная ручка, пискнув, опустилась. В проходе, щедро залитом солнцем, появилась знакомая фигурка в тонком платье бледно‑розового цвета.

Хоа на цыпочках устремилась в кухню, поторопилась и задела плетеное кресло. Сиденье накренилось и рухнуло на пол с оглушительным грохотом.

– Неуклюжая пигалица, – добродушно пожурил ее Сильвер, перевернувшись на бок.

Черные угольки глаз загорелись испугом, но, увидев, что не разбудила его, Хоа выпрямилась и с легкой укоризной сказала:

– Доброе утро, соня. Честное слово, господин, ты проспишь все на свете.

Девушка недовольно поморщила носик, но, наткнувшись взглядом на часы, стоявшие на прикроватной тумбе, всплеснула руками и бросилась к постели.

– Я тоже по тебе соскучился!

Сильвер приглашающе распахнул объятия. Хоа только отмахнулась, поспешно опустилась на колени и принялась шарить под деревянным каркасом.

– Так задержалась в церкви, – причитала она, – могу не успеть с ритуалом. Солнце уже высоко, он рассердится.

Сильвер усмехнулся.

– Кто? Точнее, который из твоих богов?

Хоа, наконец, нашла, что искала. Выудив из‑под кровати бамбуковый коврик, свернутый рулоном, она вскочила и рванула к выходу на задний дворик. До парня, оставшегося нежиться в постели, долетел лишь ее звонкий голосок с нотками возмущения:

– Грешно смеяться над моими ритуалами, господин. Мы много раз говорили об этом. Ты прогневишь земных богов, и все мои усилия будут напрасными.

Сильвер расплылся в улыбке, но ничего не ответил. Это и правда был старый спор. Точнее, не спор, а забавный повод для шуток, которые Сильвер регулярно отпускал в адрес малышки Хоа. Особенно по выходным, когда с утренней службы, словно перепуганная мышь, та неслась домой, чтобы помолиться, как она говорила, земным богам. Ирония заключалась в том, что Сильвер точно знал: никаких земных богов не существует. Он много раз пытался убедить Хоа, что она тратит время впустую, шепча древние молитвы – никто ее не слышит, ведь все сущее создали двое истинных богов, и оба небесного происхождения. Сильвена, богиня Луны, его сестра‑близнец, и Гольден, бог солнца, от яркой вспышки которого в бесконечном хаосе возник великий порядок.

Обычно покорная и немногословная Хоа в этом вопросе была непреклонна.