Они рядом

Автор: Джеймс Кэмирон Гейтсбери

Дата написания: 2020

Возрастное ограничение: 16+

Текст обновлен: 15.05.2024

Аннотация

Эмма – необычная девушка. Однажды она попадает в автокатастрофу, после чего у нее обнаруживаются сверхспособности: она может видеть то, чего другим не дано. Такой дар трудно скрыть от людей, из‑за чего у нее начитаются проблемы, но сможет ли Эмма спасти себя и жизни других людей?

Джеймс Гейтсбери

Они рядом

Глава 1

В тот день стояла солнечная, ясная погода. Мы всей семьей – мама, папа и моя маленькая сестренка Кати, как я её шутливо называла, – решили выбраться на пикник. Трасса, по которой мы направлялись, пролегала в сторону сосновой рощи, где и планировался наш отдых. Она была на тот момент, как ни странно, свободной, что совершенно не наблюдалось в другие будничные дни, я бы даже заметила, пустынной, потому как на ней совсем не было машин.

Папа, вдохновившись тем, что можно быстрее добраться до заветной рощи, довольный этим обстоятельством, весело насвистывая что‑то себе под нос, решил прибавить скорость. Минут десять мы ехали быстро со скоростью сильного ветра, который растрепал мои волосы, как ураган. Я сидела напротив окна, высунув голову навстречу прохладному осеннему ветру, солнечные блики весело играли на моем лице, а волосы щекотали мне глаза и щеки. Мне казалось, что на тот момент я была самым счастливым человеком, ведь тогда ничто не предрекало несчастий или каких‑либо бедствий. Я была открыта внутренне всему миру, и меня переполняло чувство радости и единения со своей семьей.

Но вскоре показался перекрёсток, дорога на нём казалась такой же свободной и безлюдной, как и на трассе. В это время Кати начала ни с того ни с сего капризничать и что‑то невнятно бормотать. Мама склонилась над ней, чтобы услышать, что она хочет ей сказать, после чего обратилась к папе:

– Останови машину, нам с Кати нужно выйти, – сказала она, пытаясь перекричать тяжелый гул машины, которая все еще неслась со скоростью ветра. Отец в это время продолжал напевать себе под нос какую‑то веселую мелодию, поэтому не сразу расслышал голос мамы, она продолжала кричать и настаивать на своем.

Услышав все‑таки её крики, он повернулся к нам и что‑то пробормотал невнятное, вроде того, что нельзя ли потерпеть, потому как мы уже почти приехали. Между матерью и отцом в то время завязался спор, затем он перешёл в ссору, и всё из‑за того, что музыка, исходившая из радиоприёмника, мешала им разговаривать, тем более расслышать друг друга.

Наконец не выдержав, мама нервно закричала:

– Да выключи же ты наконец эту музыку, – при этом она потянулась с заднего сиденья к отцу и попыталась сама выключить приемник.

Кати в это время из‑за неудобного положения – она находилась всё еще у мамы на руках – недовольно заёрзала и задрыгала ногами, ударив с силой по рукам маме.

Мама в это время, казалось, совсем вышла из себя.

И тут я неожиданно услышала резкий и громкий звук колес, это был неприятный скрежещущий и страшный звук.

Я вздрогнула, резко обернулась на дорогу, что пересекалась сейчас с нами, и с ужасом увидела, как прямо на нас, вывернув из‑за поворота на всей скорости, несётся огромная машина. Меня объял страх. Паника охватила всю мою семью. Отец, грубо и громко выражаясь и сплевывая нервно в сторону, попытался круто вывернуть руль… Но уже в следующее мгновение произошло то, что навсегда останется в моей памяти и будет вызывать в последующем только боль.

Это столкновение изменит в дальнейшем весь ход моей жизни…

Когда я пришла в себя, то, казалось, совсем не чувствовала ни рук, ни ног. Каждое движение, произведённое мной, вызывало острую нестерпимую боль во всем теле.

Я попыталась приподнять голову, чтобы хоть что‑то разглядеть перед собой, но, от адской боли только вскрикнув, снова потеряла сознание.

Очнулась я, когда несколько людей в белых халатах склонились надо мной. Их лица я видела очень смутно, а голоса казались мне глухими и невнятными. После я почувствовала, как меня куда‑то быстро повезли на носилках.

Прошло какое‑то время, все происходило хаотично и быстро.

Вот меня положили на операционный стол. Сквозь непреодолимую боль и импульсивные движения, что приносили мне ни больше ни меньше, как настоящую физическую пытку, я снова смутно и в полуобморочном состоянии увидела лица врачей, которые бесконечно суетились возле меня и отдавали друг другу какие‑то указания.

Неожиданно я услышала глухие звуки и сквозь них обрывки фраз:

– Мы теряем ее…, – после чего я снова унеслась в небытие.

***

– …Господи, ну что за непослушный ребёнок? – качая головой и умоляюще глядя на небо, воскликнула мама. Я бегала вокруг, как мне казалось, огромного и могучего, как великовозрастный дуб, дерева, пытаясь избежать маминых назойливых забот, которые заключались в указаниях немедленно надеть на голову панамку, иначе напечет голову и случится солнечный удар.

– Грех такое говорить, но ты скоро разгневаешь самого Бога или заставишь ненароком обратить на себя внимание всех сил свыше, – уже омрачившись мыслью, что меня невозможно догнать, сказала мама.

Я же беззаботно бегала за ветром, что обдувал меня со всех сторон, вокруг дерева, играя с ним в прятки, и мне было невдомек, что в жизни в любую минуту может произойти что‑то непредвиденное, тем более страшное, то, что может омрачить любого, ведь я была ребенком… тогда всего лишь беззаботным ребенком.

«Что это? – пронеслось тревожно в моих мыслях. – Где я? Что происходит? Почему я вижу свое детство?»

Странное, непонятное мне душевное состояние какого‑то внутреннего беспокойства, противоречия всех моих чувств, а затем и полное непонимание всего того, что же происходит на самом деле, а особенно почему я вдруг всем своим сознанием вернулась в детство, повергли меня в удивление и насторожили.

В какой‑то момент я почувствовала, что совсем не чувствую боли, потому как нахожусь в невесомости, было ощущение, что я застряла между небом и землей. Легкость, когда воспаряешь в небо, в сочетании с чувством свободы тянула меня дальше, ввысь, но при этом чувство какой‑то незаконченности не отпускало еще меня от земли. Словно кто‑то отпустил в небо воздушный шарик, но при этом держит его за маленькую и тоненькую нить, не давая ему тем самым окончательной свободы, то есть улететь навсегда. Так и я, чувствуя тяжесть в ногах, все еще находилась в невесомости недалеко от земли.