Опия

– Ты должен вести меня, – мягко говорю ему, – просто медленно кружить, ладно?

Без слов он начинает это делать. Кладу голову на его плечо, успокаиваясь. Сердце Миши бьётся ровно. Под мелодию раздражение отступает и я спокойно дышу, чувствуя как нерешительно парень держит меня в руках.

– Ты выглядела так грозно, когда говорила Саше все те вещи. Ты его не боишься? – улыбаюсь, сжимая в пальцах ворот его рубашки.

– Не стоит боятся Саши, по крайней мере мне. – все приятные воспоминания о раннем Саше… Весёлом, когда он ещё не водился с четвертыми, всплыли в голове. Да это было буквально четыре месяца назад. Он был мил и обаятелен тогда.

– Не все смогут сказать ему такое.

Я отвечаю ему молчанием, чуть сильнее прижимаясь. Глаза чуть плывут, но тут же я натыкаюсь на пристальный карий взгляд на лестнице.

Дерьмо.

Сукин сын, целуя в шею свою девушку, смотрит на меня. Темный проникновенный взгляд, который заползает прямо в душу. Его губы осторожно касаются оголенных плеч Томи, которая стоит ко мне спиной. Андрей поднимает брови, снисходительно стреляет глазами в Мишу.

Едва сдерживаюсь, чтобы не фыркнуть на ухо парню, который неуверенно кружит меня. Сукин сын улыбается и шепчет что‑то Томи. Его руки ласкают её обтянутые платьем бедра, как змеи. Тёмные волосы девушки убраны назад в пучок. Худая, почти что тощая фигура. По сравнению с ней Андрей кажется просто великаном.

Карий взгляд снова возвращается ко мне и парень замечает, что я до сих пор пялюсь на них. Самодовольное лицо искажается в надменной, насмешливой улыбке. Секунда и Андрей уже подмигивает мне, сменяя своё высокомерие на скользкий подкат.

– Он нравится тебе? – поднимаю глаза к точёному лицу Миши. Вопросительный взгляд в полутьме. Его руки не на миллиметр не сдвинулись в моё талии. Музыка скоро кончится, а я чувствую, что еще недостаточно пьяна.

– Кто? – притвориться дурочкой? Это я умею.

– Кажется, Андрей. – в глазах моего ботаника какое‑то странное любопытство.

– У него есть девушка. – это "да" или "нет"?

– И что? Он меняет девушек, как…

– Это ещё один повод, чтобы думать о нём как о бабнике и засранце. Он ведь такой и есть. Хотя он сексуален, это неоспоримо. – хмыкаю, расслабляя хватку на шее. Музыка резко снова сменилась на что‑то для полного отрыва. Мы сделали шаг друг от друга. – Можем выпить ещё?

– С удовольствием, – расплылся в улыбке друг, – так значит переспать с ним ты бы согласилась?

Шутливый тон и очаровательная улыбка. Я же чувствую горечь во рту. Воспоминания о его прикосновениях на кухне и все эти взгляды… Кажется, согласилась бы.

Губы замерли в нерешительной улыбке. Без понятия, что ему сказать. И поэтому я молча иду к кухне, чувствуя, как Миша идет следом.

Дальше грань стирается.

Один стакан в кухне, один на диванчике, другой за столом. Танец под Тамаду, Безумие и Ламбаду. Это лишь те, что я запомнила. Мне показалось, что Миша совсем не пьянел. Или я сама опьянела намного быстрее.

Но нескончаемую дозу удовольствия доставляет полное наплевательское отношение к нам. Ни одна живая душа не подошла к нам, не удостоила комментария или взгляда. Никаких раздражителей. Я почти остановилась от вида довольного пьяного ботаника, которого, возможно, никто никогда не видел таким.

Его очки остались уже висят на рубашке, глаза горят, а улыбка не сходит с лица. Мы танцуем, чувствуя конец дыхания, и уходить не планируем. Сердце бьется, в глазах чуть двоиться. А алкоголь несётся по венам, как со скоростью света.

– Я хочу в туалет, ты не против? – внизу живота появилось давление и я еле дыша прикасаюсь к плечу Миши. Парень наклоняется ко мне не останавливаясь и просто кивает.

Я иду наверх, чтобы немного привести себя в чувство. Там есть большая уборная с зеркалами. Чуть беспокойно ищу Мишу в толпе танцующих, остановившись на лестнице, чтобы убедиться, что парню комфортно. Кажется, ему нравится. Растягиваюсь в улыбке, замечая как руки парня кружатся в воздухе.

Наверху не меньше народу. Огромный холл, в котором стоят дивны. В основном, все целуются. Музыка слышна меньше и поэтому лёгкие стоны, смешки и слюнявые звуки раздаются на весь этаж. В конце коридора горит свет из двери ванной.

Ноги чуть заплетаются, пока я огибая людей пытаюсь добраться до ванной.

Свет из ванной чуть ослепляет, но я сразу же привыкаю, когда вижу кучу девушек. Смеются, красятся, пьют и болтают. Большая ванная без туалета. Брови хмурятся, но думаю, что стоит сначала умыться. Зеркало, заляпанное руками, губами и черт пойми, чем, показало мои бешеные глаза и сухие губы. Щеки раскраснелись и волосы выглядят беспорядочно.

Немного брызнула на лицо холодной водой.

– Она весь вечер танцует с тем ботаником, – слышу знакомый голос. Закатываю глаза, даже не желая обернуться к девушке, которая сидит на краю ванной позади меня.

– Зато Саша только и пялится на неё весь вечер. – фыркает другой незнакомый голос в ответ. – Как там её зовут?

– Скажи мне кого. Может, я знаю её имя? – хмыкаю и поворачиваюсь к двум девушкам. – Ну, чего заткнулись?!

– Господи, Даяна… – чуть вздрогнув заговорила стройная шатенка. Ну да, кто же, если не Жанна. Напротив неё сидит какая‑то незнакомка.

Гребанная сучка Жанна из группы Томи. Даже лучше того, одна из её подруг, которая не упускает шанса обсудить отличную задницу парня собственной подруги. Как мило… Её темные, короткие волосы по плечи идеально уложены, а прогнившая душа так и пестрит пренебрежением. В общем: подлиза нашей Мисс Очарование. Обожает её парня. Жаль только не знаю, удалось ли Жанне залезть в трусы Сукиного сына.

– Всё такая же раздражительная, – охает и встаёт напротив, – видимо, тебе совсем не с кем дружить, раз ты выбираешь всяких ботаников.

Я поджимаю губы, упираясь к раковину рукой. Захотелось, чтобы эта девушка со своим гнилым ртом пошла куда подальше. Лишь бы перебить эту вонь её слов. Я растянулась в улыбке, опуская глаза. Алкоголь кольнул губу и зубы рефлекторно сжали её, ведь в глотке уже всё завибрировало от желания орать.

– Видимо Томи тоже совсем не с кем дружить, раз она выбирает таких грязных потаскушек, как ты. – колкие слова сходят с губ, перекрывая гнев. Орать на неё? Тратить время вечеринки? Нет уж.

– Что ты сказала?! – лицо вытянулось, брови сошлись вместе, показывая морщинки. Мои губы лишь сильнее растянулась в улыбке.

– Я сказала: если узнаю, что твоя пасть распускает сплетни о Мише, то мало ей не покажется. – фыркаю уже в ответ, поворачиваясь к двери. Напоследок она наградила меня какой‑то фразой, но она лишь ударилась о моё самомнение и упала прямо у ног. – Виниры дорого стоят, дорогуша!