Орловы: Рождена для тебя
– Мне уже восемнадцать, а я никак не привыкну к тому, что ты способна видеть то, что неподвластно другим людям. Иногда… это не радует.
– Вот потому и пришла, чтобы глупостей не натворили вы тут! – упрямо поджала она губы.
– Бабушка… – потупила взор раскрасневшаяся Илона, маячившая за моей спиной.
– Вещи собирайте, да дом закрывайте на замок. А я тут подожду. Глаз да глаз за вами нужен, внучата мои, того и гляди прабабкой раньше времени стану благодаря вам.
Переглянувшись мы оба прыснули от смеха.
– Ишь ты, смешно им! – улыбнулась Надья. – Ну, будет вам, поторапливайтесь, голубки мои. Время‑то оно не ждёт, знай себе бежит вперёд… не надо пытаться его обгонять, всё будет в назначенный час… всё у вас будет!
Глава 7
Милош, наше время
Очнулся я, как ни странно, в квартире Якова. Боль сжимала голову железными тисками, а мир перед глазами кружился, разбиваясь на осколки словно цветные стёклышки калейдоскопа.
Продрав глаза огляделся по сторонам: в мягком кресле, напротив меня, сидел злой как чёрт старший брат.
– Проснулся? – недовольно спросил он и подошёл ближе протягивая стакан воды.
На стеклянном дне шипела большая круглая таблетка, видимо Яков решил позаботиться о моей больной голове. Что же, умно!
– Снова за старое взялся, младшенький? – грубо прогремел его голос. – Хорошо, что я мимо этого гадюшника проезжал вчера и заметил твою машину. Только мы обрадовались все, думали, ну вот, пока об Анне и детях заботился, остепенился Милош, да ты вот что отчебучил!
– А ты уже, наверное, постарался? Всем растрепал о моём пьянстве? – с издёвкой ответил я.
– Никто не в курсе! Можешь не беспокоиться, но если ещё раз подобное повторится…
– Знаю… сдашь с потрохами.
– Милош, скажи мне, что с тобой произошло? Я могу чем‑то помочь? – внимательно посмотрел на меня брат, поигрывая ключами от машины.
– Можешь, Яков! Да, мне действительно нужна помощь: верни меня назад… в прошлое, чтобы я всё успел изменить. Чтобы она не покинула меня. О большем и не прошу…
– К былому нет возврата, как бы мы к нему не стремились, – вздохнул брат, сочувственно взъерошив мои волосы. – Винить себя бессмысленно, что прошло – того не исправишь.
– Угу, – согласно кивнул я. – Только не заводи старую пластинку о том, что всё, что ни делается…
– Всё к лучшему! Так и есть, и однажды ты это осознаешь и вспомнишь мои слова. А пока, иди умойся, алкоголик, я приготовлю завтрак.
Приняв освежающий душ, я надел махровый банный халат Якова и высушив волосы феном прошёл на кухню. На широкой сковороде весело шкварчала глазунья, вокруг которой поджаривались толстые куски докторской колбасы, источавшие непередаваемый аромат. Желудок заурчал, напоминая о себе. Вооружившись вилкой, я уселся на круглый табурет у стола, с нетерпением ожидая, когда Яков закончит раскладывать по тарелкам столь желанную еду.
Подвинув ближе ко мне тарелку с яичницей, брат достал из гриля поджаренные румяные лепёшки:
– Ешь давай, – благодушно проворчал Яков. – Кофе будешь?
– Ага! – кивнул я в знак согласия, уплетая за обе щёки горячую еду.
– Дурной же ты, Милош! И в кого ты такой?
– Сам в себя! – самодовольно ответил ему. – Машину мою перегнал или на парковке оставил?
– Перегнал, пока ты дрых, ключи на столике в прихожей.
– Спасибо, постараюсь больше не огорчать тебя.
Махнув рукой Яков уселся напротив и неторопливо принялся поглощать завтрак.
В этот день я не рискнул сесть за руль, решив спрятаться от всего мира в уютной квартире старшего брата. Заказав доставку пиццы бездумно пялился в телевизор, не пытаясь вникать в происходящее на экране. Мои мысли вновь и вновь возвращались к Илоне, случайно встреченной через столько долгих лет. Когда‑то, давным‑давно, мы клялись друг другу, что, несмотря ни на что всегда будем вместе. Будем любить друг друга до скончания веков. Только вот, век НАШ, оказался совсем не долог!
С того самого дня, когда Илона отказалась от меня, вычеркнув из своей жизни, оказывается, ничего и не изменилось. Сердце так и стучит в груди, словно сумасшедшее, едва я вспоминаю её глубокие синие глаза. Все десять долбаных лет я любил лишь Романову, только вот… кого любила Илона?
Нет, я не герой романтической истории, хранящий верность возлюбленной вопреки всему. В моей жизни было множество разных женщин, однако, ни к одной из них я так и не прикипел душой. Судьба развела нас в разные стороны слишком рано, прежде чем мы успели встать на ноги и создать семью. Но сердцу, увы, не прикажешь. Я всё ещё любил Синеглазку, всей своей израненной заблудшей душой…
В сердце жила лишь ОНА, так нелепо потерянная мной девочка, в которой сосредоточился целый мир. Опустевший в один миг. Когда любимая покинула меня. Так резко и… навсегда!
Илона… Илонка… девочка синеглазая. Вспоминаешь ли ты обо мне? А может быть сожалеешь о том, что мы потеряли друг друга?
Глаза защипало от подступившей влаги. Схватив с журнального столика пачку сигарет, я вышел на балкон и щёлкнув зажигалкой глубоко затянулся, наполняя лёгкие едким дымом. Руки мелко дрожали от нахлынувших воспоминаний. Неотрывно глядя на огонёк сигареты, я вспоминал каждый миг, проведённый рядом с любимой. Клянусь, отдал бы всё на свете, всё то, что есть в моей жизни, лишь бы единственный раз услышать: «Я люблю тебя, Милош! Запомни, ты мой! Навсегда!»
Как жаль, что этим мечтам не суждено сбыться!
Ближе к вечеру домой вернулся Яков, пришедший в крайнее замешательство созерцая младшего брата, мирно сидящего на его диване. Я смотрел очередную передачу, поглощая чипсы, что принёс из кладовой.
– Не думал застать тебя здесь, – честно признался он, снимая фирменный пиджак.
– Сюрприз, – невесело проговорил, отвлекаясь от экрана телевизора.
– Бабушка звонила, на выходные ждёт всю семью у себя. Будем жарить шашлыки и наслаждаться общением с родственниками.
– Заманчиво, – протянул с тоской в голосе обречённо уставившись на брата.
– Да что ты такой смурной? Анна с Жекой наконец‑то поженились, всё закончилось, тебе больше не нужно следовать за сестрой по пятам, боясь того, что Руслан сможет её найти. Живи, работай, радуйся жизни, заведи себе в конце концов подружку и женись! – не унимался брат.
