Орловы. Книга II. Рождена для тебя

– Блин, из головы вылетело, – хлопнул себя ладонью по лбу, и побежал на задний двор, откуда уже вовсю слышались возмущения старшего брата.

Закинув угли в мангал, облил их жидкостью для розжига и чиркнул спичкой, бросив её вниз. Огонь тут же разгорелся, обдав меня своим теплом. Нанизывая мясо на шампуры слушал вполуха стенания двоюродного брата, по поводу того, что из‑за моей невнимательности обедать нам предстоит гораздо позже, чем он предполагал. Не обращая внимания на упрёки, я монотонно выполнял свою работу, погрузившись в тревожащие разум мысли.

После, сдвинув столы, мы наслаждались трапезой ведя непринуждённый разговор. Мужская половина семьи, включая недавно присоединившегося к нам Жеку, вся сгрудилась на одной стороне. Тихонько обсуждая дела, мы делились с братьями последними новостями, вновь обещая друг другу устроить чисто мужской отдых, выбравшись за город на рыбалку. Наши женщины о чём‑то секретничали, а дети тихонько играли, стараясь не привлекать к себе внимание взрослых.

Вечером, когда родные разъехались по домам, Надья и Хитана уговаривали меня остаться с ними, но отрицательно мотнув головой я поспешил спрятаться ото всех в своей холостяцкой берлоге, чтобы в одиночестве, вновь и вновь предаваться воспоминаниям, которые рьяно хранил в закоулках памяти. Там всецело царствовала ОНА: та девушка, что некогда принадлежала лишь мне, та, что я потерял по своей молодости и глупости и которую навряд ли смогу забыть… даже если очень постараюсь!

 

Глава 8

 

Первый Новый год

С раннего утра, в доме Надьи царила предпраздничная суета. Дети и внуки собрались в его стенах, чтобы отпраздновать наступающий Новый год. Я не мог сдержать улыбку, искренне радуясь тому, что этот праздник мы встречаем вместе с Илоной. Наш первый совместный пир в кругу близких людей. Синеглазка стеснялась моих родных, опускала взгляд, когда я знакомил её с матерью и братьями, представив, как любимую девушку.

– Добро пожаловать в семью, Илона! – приветливо сказала ей мама. – Можешь звать меня Ясминой, без этой ужасной приставки «тётя».

– Спасибо, – кивнула девчонка, всё так же избегая зрительного контакта.

– Твоя подружка невероятно робкая, как только осмелилась связаться с таким оболтусом как ты, Милош? – задал вопрос Яков.

– Он не оболтус, – тут же отрапортовала Илона, снова прячась за мою спину.

– Ого, глядите, она ещё и защищает младшего!

Братья дружно захохотали, отпуская в нашу сторону невинные шутки. Я лишь показал им кулак обнимая смущённую их поведением Илону.

– Ты к ним привыкнешь, маленькая, к этим доморощенным юмористам.

– Постараюсь, Милош, ради тебя.

– Внучка, ну где ты там? Помощь мне твоя нужна, – раздался голос Надьи.

– Конечно, бабушка, – тут же откликнулась Синеглазка, воспользовавшись случаем сбежать из нашей мужской компании.

– А Милош‑то у нас в женихи заделался, – произнёс Богдан, глядя на Якова, – вон какую невесту себе отхватил.

– Когда свадьба, младшенький?

– Уел ты нас, слов нет. Старшие ещё постигают азы науки, им не до девчонок, а он, не окончив школу заженихался.

– Да пошли вы, – беззлобно толкнул я обоих, направляясь к праздничному столу.

Ровно в двенадцать ночи, под бой курантов мы пили шампанское, загадывая свои самые заветные желания. Я просил лишь об одном: чтобы мы с Илоной всегда были вместе, несмотря ни на что.

За столом она чувствовала себя намного свободнее: уже без страха смотрела на маму расспрашивая её о моём детстве, смеялась над шутками Якова и Богдана. Я радовался тому, что Илона стала частью нашей семьи и был уверен, что нас двоих, ждёт долгое и счастливое будущее не омрачённое неудачами.

– Милош, ты чего это загрустил? – пнул меня под столом Богдашка.

– Задумался о вечном наш братишка, – подмигнул ему Яков. – Он же теперь возвышенный и влюблённый.

– Да и правда, куда нам до него? Расти и расти, чтобы так бесстрашно кидаться с головой в пучину страсти.

– Мальчишки, прекратите доставать Милоша, – пожурила их Надья. – Любовь‑то она по‑разному ко всем приходит, неизвестно ещё, как у вас оно всё повернётся.

– А ты посмотри, ба! – протянул ей руку Богдан.

– Не гадалка я, чтобы по линиям‑то предсказывать, вот только одно точно знаю, будешь высмеивать брата – бумерангом к тебе всё вернётся. Слово оно силу имеет великую.

– Так что не буди лихо Богдан и оставь влюблённую парочку в покое, – резюмировал Яков.

– И ты, Яша, зубы‑то не скаль, – проворчала Надья. – Позже все мы узнаем, кому какая, любовь‑то достанется, вот потом и поговорим…

– Положим, лично я, рано жениться не собираюсь, – как ни в чём не бывало продолжил Яков. – Сначала надо встать на ноги, сколотить капитал, обзавестись жильём…

– Всё так, милый, лишь бы поздно не стало… для любви‑то!

– Не переживай бабуля, я обязательно порадую тебя правнуками.

– Жду не дождусь, родной мой. Только доживу ли?

– О чём ты? Тебе ещё жить и жить!

– Мам, ну в самом‑то деле! – возмутилась молчавшая до сих пор Ясмина. – У нас праздник или вечер печали?

– Праздник доченька, конечно праздник.

На том мы и отпустили столь животрепещущую тему разговора, возвращаясь к вкуснейшим салатам, приготовленным мамой и бабушкой, и к просмотру развлекательных телепередач.

***

Зимние каникулы были наполнены волшебством и небывалым теплом. Илона жила в доме бабушки, а я был на седьмом небе от счастья, ежедневно благодаря судьбу за то, что имею возможность находиться рядом с любимой сутки напролёт.

Днём мы ездили гулять на центральную площадь, где расположился ледовый городок. Илонка пищала от восторга, летя вниз с высокой ледяной горки, а я стоял у подножья, чтобы поймать её, зорко следя за тем, чтобы никто не посмел врезаться в мою Синеглазку.

Вообще, в последнее время я стал словно сам не свой: мне всё время не хватало Илоны, хотелось ежеминутно обнимать и целовать девушку, словно кто‑то свыше подавал знак, что всё в жизни мимолётно и быстротечно. И счастье может в любой момент превратиться в беду…