Отец поневоле

– Ты прав, – есть у меня кое‑кто, – наконец, говорит он. – Сегодня же и встретитесь.

– Так быстро? – удивляюсь.

– А тебе разве не срочно? – иронично уточняет друг.

– Ну, да, – растерянно отвечаю. Все‑таки я всегда поражался умению Зверева быстро брать дело в оборот. – Как твои?

Стоило упомянуть семью, как лицо Демьяна преображается. И из хмурого, невозмутимого мужика он тут же превращается в… кого? Во влюбленного парня, который тут же смягчается, стоит вспомнить про жену и детей. И, черт возьми, в этот момент я отчасти завидую ему. Потому что они с Викой – потрясающая пара.

– Все хорошо. Богдан растет, а Мила уже вьет веревки из каждого, – усмехается друг.

– Сколько ей уже?

– Почти два, – с гордостью отвечает он. И внутри что‑то тоскливо тянет. Ведь и у нас  Полей тоже могло быть так.

Могло. Если бы не…

– Приезжай, познакомишься сам, – неожиданно предлагает Демьян.

– Так мы вроде знакомы.

– О, поверь, теперь ты Милку не узнаешь. Сядет и тебе на шею, – посмеивается Зверев. И я не могу сдержать улыбку. – Заодно и пацана своего покажешь. Вике будет полезно, – многозначительно добавляет он.

Удивленно смотрю на него.

– Ты, что, третьего решил заделать?

– Почему нет? Вика, правда, сопротивляется пока, – ухмыляется он. Но я уже знаю, что стоит за этим. Продавит. Мягко, незаметно, но добьется своего. Не зря же боец по жизни.

– Я подумаю, – тактично ухожу от ответа.

– Сомневаешься, что мелкий от тебя? – верно истолковывает мои слова Демьян.

– Честно? Кажется, почти нет. Но…

– Знаешь, ты не торопись с выводами. Я, может, чего и не знаю в ваших отношениях, но уж точно не слепой. И то, как смотрела на тебя Полинка… А ошибки – они бывают у всех. Жизнь прожить – не речку переплыть. Всякое случается.

– Даже измена? – невольно вырывается у меня.

Зверев хмурится, но не возражает. Да, так‑то, дружище. Не все так просто, как кажется. Советы давать всегда легко. А вот на себя примерить…

– А ты железно уверен? – все‑таки спрашивает он, когда я уже решаю, что разговор исчерпан.

– Демыч, не трави, а? Я год пытаюсь жить дальше.

Он кивает, принимая мою просьбу.

– Ладно. Олег свяжется с тобой сегодня и договорится о встрече, – меняет он тему разговора.

– Кто он? Сыщик? Или как это правильно называется?

Зверев многозначительно улыбается.

– Он мой хороший друг. И отличный спец. Профи. Он слегка своеобразный, но если возьмется, найдет твою пропажу даже на Луне.

– Надеюсь, так далеко идти не придется, – невесело усмехаюсь я. – Спасибо.

Он встает и собирается прощаться.

– А контракты? – доходит до меня, что до дела‑то мы и не дошли.

– Потом. Не волнуйся, другим не отдам. Сейчас от тебя мало толку.

– Но…

– Все нормально, Назар. Созвонимся.

Жмем друг другу руки и прощаемся. Друг уходит, а я еще минут пять сижу, тупо глядя перед собой. Напоминание о том, что у меня тоже могла быть счастливая семья, неприятно резонирует в мыслях. И против воли я снова и снова прокручиваю один и тот же вопрос – где ты, Полина? Что с тобой?

Я не должен волноваться за нее, переживать или как‑то еще реагировать на ее проблемы. Но правда в том, что мне до сих пор не все равно на нее.

И дело не только в Платоне.

Я до сих пор люблю эту женщину, и даже те фото не смогли вытравить это чувство из меня. Злюсь на себя за эту слабость, но все равно чувствую беспокойство о ней.

В итоге плюнув на все, еду домой, забрав документы с собой. Мысли все равно разбегаются – Демьян прав. Толку от меня сейчас ноль. Лера понимающе кивает на распоряжение освободить завтрашний день и напоминает про собеседование для кандидаток на должность няни.

Их я тоже посмотрю вечером дома.

А стоит мне переступить порог квартиры, как слышу детский смех. Чистый, звонкий. И в этот момент меня немного отпускает.

Я дома. Сейчас это ощущается необычайно остро. И вместе с тем я четко понимаю, что результат теста уже не столь важен для меня. Правду я знаю и так…

Раздражение оттого, что никак не могу подавить в себе ненужные чувства к Полине, растворяется, и, разувшись, прохожу вглубь квартиры. Платон лежит на диване и хохочет, глядя на маму, которая стоит рядом и корчит малышу рожицы.

– Смотри‑ка, кто пришел, – заявляет она ему и косится в мою сторону. – Папка твой заявился. – Вздохнув, прохожу в зал и встаю рядом. – Ну что, поделишься, как так вышло, что я стала бабушкой и даже не в курсе?

Интонация у матери такая, что кто угодно обманется. Но не я. Слишком уж хорошо я знаю, что последует дальше.

– Ну, давай, начинай казнить меня, – выдаю полный карт‑бланш.

– А мне‑то чего? Это ж ты пропустил несколько месяцев жизни своего сына.

И смотрит так, понимая, насколько это больно бьет по мне.

– Я не знал.

– Очень по‑взрослому, Назар. Хорошее оправдание. Для детского сада. Скоро как раз такого наслушаешься, – она насмешливо косится на Платона, который с интересом слушает наш разговор. Конечно, мало что понимает, но на лице у него очень интересное выражение.

– Полина, знаешь ли, не потрудилась мне сообщить о том, что в положении, – раздраженно отвечаю. – Что мне, с тестами за ней бегать?

– Ты же спал с ней. Мог предположить, что будут последствия.

– Как, мам? Мы столько пробовали, и ни разу не вышло, – устало отбиваю очередное обвинение. – Как я должен был догадаться, что она беременна? Она же даже на подписание бумаг по разводу не пришла.

– А ты взял и просто порадовался, – разочарованно качает  головой. – Мне казалось, мы тебя не так воспитывали.

– Ты не знаешь всей ситуации! Так что давай не будем обсуждать то, какой я нерадивый муж!

– Ладно, – неожиданно легко соглашается мать. Так что я даже не скрываю своего удивления. – С Платоном что будешь делать? И где Полина?