Отрицательная субстанция

Множество мыслей скачет вместе с телом. Я привстал в позу наездника, оторвав попу от кресла. Слишком большая нагрузка с позвоночника была перенесена на колени. Они после этого станут ныть, зато не будет прокалывающих болей в пояснице и грудной клетке, а значит, до утра я смогу доработать. Боль в коленях можно унять, а вот боль в спине так просто не уйдёт. Такая боль заставляет принимать определённые позы, подчиняет тебя, ты становишься её рабом и полностью исполняешь прихоти этого данного природой врага‑информатора о неполадках в организме. Научиться бы такую боль отключать.

 

Медленно и верно доехали до нужного указателя на трассе. Никого нет. Слева коттеджный посёлок, но дорог туда нет – их все замело, там не проедет даже наш автомобиль. Справа чистое поле. Остаётся ждать. Диспетчер по рации пообещал, что встречающий подойдёт через десять минут. Остаётся радоваться краткому покою. Наше родео не выбило нас из седла, помешали двери, а так бы вылетели из кабины. Очень интересно – откуда появится встречающий.

 

Спустя десять минут он появляется. Нужно проехать немного назад, там есть поворот к коттеджам. Но… через тридцать метров от трассы дорога кончается. Встречающий угрюм, шарф натянут до глаз, видимая часть лица красная, это не вызывает удивления – человек одет по погоде.

 

– Куда идти? – спрашиваю его с любопытством.

 

– Прямо, до тех деревьев. – И машет рукой в сторону этих самых деревьев, что располагаются примерно в одном километре от трассы.

 

Вспоминаются заветы молодым о пользе длительных пеших прогулок по лёгкому морозу. Другого выбора у меня всё равно нет. Шарф я с собой не захватил, зато перчатки взял. Их надел поосновательней. Взял ящик с медикаментами. Буду с ним, сине‑оранжевым пятном на фоне белизны, стану маяком для ждущих и провожающих. Застегнул куртку. Оценил размеры сугробов – они выше меня. Дорога не просто по вершине сугроба – я же не по пустынным барханам пойду. Ветер создал такие условия, что тропа будет петлять снизу вверх и обратно. Главное, не провалиться под тяжестью собственного веса. Шаг за шагом дойду до цели – так гласит известная китайская поговорка. Лыж нет, да и не умею я ими пользоваться. Снегохода у вызывающих тоже нет, и никто, кроме них, в этой глуши не живёт. Все на время зимы перебрались в тёплые городские квартиры.

 

Мы идем, но нужный дом почему‑то ближе не становится. Он то виден, то скрывается за очередным сугробом. Руки стало щипать холодом, ящик предательски выбивает из равновесия. Ещё и папка затрудняет продвижение – то выскальзывает из подмышки, пока рука согревается в кармане, то норовит выскользнуть из рук. Чередование всевозможных комбинаций – по согреванию рук в карманах, переноске чемодана и удерживанию папки – постепенно превращается в рутину. Встречающий ушёл от меня на приличное расстояние. Я уподобился перископу, погружаясь в морские пучины и поднимаясь над водной гладью. Снег – одно из состояний воды, поэтому сравнение пришлось как нельзя кстати.

 

При подъёме на один из сугробов снег стал уходить из‑под ног. Разумное ускорение и понимание неизбежного провала уберегло от неприятности, но только до следующего сугроба, где тело непроизвольно было засосано по грудь. Произошло это в один момент, я так и не понял всей цепочки событий. Главное, что не по голову – тогда исход мог оказаться печальным. Пришлось вопить изо всех сил, дабы крик донёсся до встречающего. Самостоятельно выбраться никак не получалось, опереться было не на что. Снег в руках рассыпался, ящик и папка были откинуты в стороны, их ещё предстоит потом найти. Пока же главной задачей становится освобождение от плена. Подбежавший встречающий протянул мне руку, только теперь я смог выбраться. Нашёл ящик с медикаментами, опрокинутый на бок. Нашёл и папку. Сразу отдал ящик встречающему, чтобы сам его нёс. Я же намеревался в дальнейшем быть крайне внимательным и не подвергаться новой такой опасности.

 

Всю дорогу снег предательски желал принять меня в своё лоно, а провалившиеся следы от ног говорили, куда лучше не наступать. Дальше я шёл за встречающим след в след. Только таким образом удалось удачно достичь дома. Основательно замёрзнув, зашёл погреться.

 

В доме онкобольных редко наблюдаешь хорошее настроение, особенно если появился повод вызвать скорую помощь. Моим третьим пациентом за эту смену становится сорокалетняя женщина, она лежит в кровати, вид измождённый, синева под глазами, полное отсутствие волос на голове, дышит ровно, но делает вид, что кислорода ей всё‑таки не хватает.

 

При всех симптомах такие люди могут не знать о своём основном заболевании. Это ещё одна загадка человечества. Не выработан единый подход, существуют разные версии. Кто‑то считает, что человек угаснет быстрее, если узнает об онкологии, кто‑то наоборот придерживается мнения, что лучше узнать раньше и подготовиться к неизбежному, нежели сообщать в самый последний момент, когда человек не сможет осознать и точно угаснет. Всегда сперва стоит выяснить, крайне осторожно, знает ли человек о своём заболевании. Чаще всего родственники сообщают такую информацию за дверьми перед входом в дом. Мне не сообщили. Но женщина знала, об этом были её первые слова.

 

Ухудшение самочувствия продолжается в течение двух недель, всё это время у неё поднимается температура тела, появился кашель с мокротой, она твёрдо уверила себя, что желает ехать в больницу. Стабильность у онкобольных всегда относительная. У женщины присутствуют хрипы в лёгких, нельзя исключать их воспаление. Таким пациентам всегда предлагаем госпитализацию. Но…

 

– А вы сможете перенести транспортировку? – задаю разумный вопрос. Уже не раз бывали случаи, когда онкобольные умирали в машине, а тут до машины бы суметь добраться. Целый километр по сугробам в лютый мороз. Дойти сюда было проблемой, обратно идти – тоже проблема.

 

Женщина отвечает утвердительно. Она хочет ехать, родственники тоже уговаривают не отказываться. Их желание понятно. Они измучились, хотят отдохнуть, пусть за больной ухаживают в стационаре, заодно окажут нужную медицинскую помощь, да продлят дни на этом свете. Однако – до больницы нужно ещё доехать.