Оттепель

Как босс получил этот пистолет, и что стало с владельцем? Я не хотел мести, и уж тем более – его смерти. Вдруг, офицер в какой‑то момент одумался? Ну… Да, само собой так оно и было.

 

Упав на свою мягкую кровать, я устало потянулся и поднял взгляд на белый, гипсовый потолок. Мальчик так и продолжает сниться, практически каждую ночь. Прошлое должно быть забыто, таков один пункт из правил, которые озвучивал Илья Фёдорович. Нельзя, если нынешний Я, который должен стать убийцей, обзаведётся ненужными привязанностями.

 

Однако, что, если брат действительно существует, а если не помогу, буду жалеть об этом до конца жизни. Но вмешавшись, легко можно навлечь ещё больше бед. И если на отца плевать, то мачеха – хорошая женщина, ничем не заслужила проблем.

 

На следующий день я вернулся в администрацию, и сразу занялся привычной рутинной работой. Илья Фёдорович отмахнулся, назвав вылазку проверкой некоторых способностей. В целом – ладно. А ближе к вечеру, я решился отпроситься, чтобы уйти чуть раньше. Хотелось успеть в порт до заката. Так давно не прогуливался среди шума волн и приходящих‑уходящих кораблей.

 

Это место было моей, некоторой отдушиной, и всегда помогало отпустить боль, найти в себе силы двигаться дальше, как бы это не было бессмысленно.

Пройдя вдоль портовой дорожки, я заметил знакомое лицо: это же тот самый злобный пацан! А вчера я и не заметил на нём синяков. Может дрался с кем‑то ещё, или тот же конфликт продолжился позже.

 

Он тоже узнал меня, но тут же отвернулся, сделав вид, что увлечён видом моря. Согласен, красиво.

 

– Эй, худосочный.

 

Подойдя ко мне, в издевательском тоне, обратился он.

 

– Тц… – Закатив глаза, обернулся я.

– Я вчера был немного на взводе, не принимай там, близко, грубить не собирался, – быстро протараторил он, широко улыбнувшись. – Никаких проблем, всё хорошо, добро?

 

– Ладно, – пожав плечами, согласно ответил я, усаживаясь на край порта, свесив вниз ноги.

 

– Бывай, друг! – помахав мне рукой, парень убежал в обратную сторону.

 

Друг? Да уж.

 

Придя следующим днём на работу, мы с секретарями в очередной раз засели чаёвничать, попутно делясь собранными сплетнями. Здесь работают одни женщины, не считая меня и охраны. Кажется, я даже успел привыкнуть к их предпочтениям, и заразился глубокой ненавистью к личной помощнице Ильи Фёдоровича. Который, между прочим, просил меня зайти в свой кабинет ещё час назад.

– Никольский, я тут недавно услышал, что ты хочешь съездить в родительский дом, – расхаживая по кабинету, босс даже ни разу на меня не взглянул, но этого и не требовалось. Ясное дело, подобная идея не окажется ему по душе.

– Вы всё не так поняли, я не собираюсь контактировать с ними. Мне просто хотелось кое‑что проверить… Издалека. «Иначе этот кошмар ни за что не отпустит» – оставив последнюю фразу при себе, я раздосадовано вздохнул, опустив взгляд в пол. Дурак, нужно молчать о таких вещах, в разговорах между секретарями. Съездил бы на пол дня, в ти́хую, а вечером дома, никто бы не заметил.

– Ну, съезди раз такое дело, – неожиданно спокойно ответил Илья Фёдорович, словно скрывая подвох за таким лёгким согласием. – Завтра без опозданий.

Поблагодарив босса, я выбежал из кабинета в направлении железнодорожного вокзала. Самая ближайшая электричка прибудет сюда через полчаса, а там я смогу пробыть около часа. Думаю, успею управиться даже быстрее.

 

Если мальчик действительно существует, я в любом случае помочь никак не смогу, так и зачем еду? Утолить любопытство? Хм… Нужно поработать над импульсивностью желаний.

 

Хочется чуть лучше понимать свои чувства, и возможно, побывав на руинах прошлого, получиться его наконец отпустить.

Сколько времени прошло. Посёлок совсем не изменился. Разбитые дороги вдоль высокого бурьяна, за которым некому ухаживать, и старые полуразрушенные деревянные постройки, сараи.

 

А вот и виднеется крыша моего родного дома, который так и стоит, всё там же, вблизи местного продуктового магазина. Единственного в селе, не считая рынка, который располагался чуть дальше.

 

О эти воспоминания, как морские волны в бушующую бурю, не все ужасны, и я вряд ли бы захотел покидать это тихое место по собственной воле.

 

Ещё несколько метров вперёд, и меня пригвоздило к земле, как только услышал детский смех и настолько знакомый голос.

 

Он исходил со дворов, но где именно не пойму. Чёрт, подходить ближе нельзя, территория слишком открытая.

 

Нет‑нет, это уже перешло все возможные границы!

 

Развернувшись в обратную сторону, я рванул обратно к вокзалу, сдерживая тошнотворный ком в горле. Даже если бы не было правил, я всё равно не смог бы подойти ближе. Нет мне места с ними, давно, и ни к чему всё было ворошить…

 

Остановившись перевести дыхание, я заметил, как сильно задрожали руки, колени, но медленно поднимая взгляд, осознал, что напротив встала женщина, и внимательно осматривает меня.