Оттепель

Мачеха сильно постарела с последней нашей встречи. Чёрт! Она вообще не должна была меня увидеть здесь. Проклятое везение, пора убираться отсюда.

 

Набрав в лёгкие больше воздуха, я что было силы сорвался с места и пробежал мимо неё, не дав и шанса себя нагнать. Пусть думает, что хочет, не важно, главное быстрее отсюда убраться.

Только лишь по возвращении в город дрожь медленно отступила. Вот он, пустой и жалкий мир, где я – незначительная пешка. Но даже в таком случае, этот выбор был сделан, и жалеть о нём не собираюсь и секунды.

 

Вечером, усевшись в мягком кресле, я как обычно провалился в мысли, и понял, что это ноющее внутри чувство больше не доставляет дискомфорта, как будто навсегда вырезали ту разъедающую боль.

 

Что ж… В таком случае напрасным это небольшое путешествие уже не назовёшь.

 

А будущее, рано или поздно всё покажет.

 

 

Глава 3.

 

Полгода пронеслись перед глазами в одно мгновенье после того, как Илья Фёдорович впервые дал мне настоящее задание. В тот день… Я смог частично понять, что на самом деле таилось в тени счастливого шанса на жизнь.

Меняющие друг друга дни, опустошали, очерствляли мою душу с каждым разом, как я продолжал выполнять эту “работу”.

 

Теперь, можно сказать, я действительно стал походить на бездушный инструмент, которому приходиться выносить любой, неугодный мусор. Даже понятия не имею, за что убиваю. Оно‑то меня и не касается, а если буду думать об этом, долго не выдержу.

 

По большей степени, уже перестала беспокоить, даже собственная, жестокость и безразличие. Пусто там, где прежде очень долго надрывало.

 

Всё человеческое – тихо задыхается, глубоко‑глубоко. Я стал такой же сволочью, коих раньше до смерти боялся. Даже презирал.

 

И так быстро?

 

Прекратил вести счёт отнятым жизням, не оборачиваюсь вслед их падающим навзничь телам. Да и сейчас, в такое неспокойное время, всем просто наплевать на найденный в переулке труп, а мне и лучше.

 

Хотя… Бывает, жжётся ощущение сгнивающей во мне человеческой плоти, и хочется всё прекратить. Сбежать и спрятаться. Но наступает утро очередного дня.

 

Меня снова ничего не заботит.

 

Сентябрь 1904 г.

Жаркий день, прекрасная погода. Работы нет, а чахнуть в администрации меня уже не заставишь. Всё же, наёмник я или оружие, но в некоторой свободе ещё не до конца ограничен.

 

Порт остался единственным местом, где можно ненадолго забыться, слушая бурлящую жизнь моря. Безмятежность… Единственное, что у меня осталось из прошлого, когда был ещё человеком.

 

Здесь вспоминаю, как сильно хотелось бороться… Не существовать, а именно жить. Яркие сны мы видели тогда, насмерть замерзая на улице в мороз. А я выжил, и может быть, не просто так.

– Любуешься? – тихий девичий голос, обратившийся ко мне, развеяв всяческие, гнетущие мысли, жестоко возвращая в реальность сознание.

Обернувшись к источнику звука, я увидел возле себя незнакомку. Длинные, огненнорыжие волосы рвано развивались на ветру, а на чистой, белой коже ярко горели румяные щёки, и болотного цвета глаза.

 

Она, должно быть, принадлежит если не богатому, то среднему классу достатка.

 

Припухлые губы расплылись в самодовольной, ледяной улыбке, но взгляд, напротив, излучает тепло. Сердце сдавила непривычная конвульсия, бросив моё тело в холодный пот.

– Чего молчишь, язык проглотил, что ли? – хихикнув, расслабленно спросила она, усаживаясь рядом на грязное деревянное покрытие, не пощадив длинную жёлтую юбку.

– Любуюсь, тебе какое дело? Шла бы отсюда, других доставать глупыми вопросами. – опустив глаза вниз, резко ответил я, и отвернулся в сторону, скрывая смущение.

– Ну и хам… – помрачнев, незнакомка тут же поднялась, отряхивая песок с одежды и ушла так же стремительно, как появилась.

 

Какая она необычная. Я не мог оторвать взгляда, до тех пор, пока девушка не затерялась в толпе.

 

Ох Саша… Приди в себя! Не в том я положении нахожусь. Нельзя, невозможно, испытывать столько странных чувств к той, с кем не поговорил и минуты.

 

В течении оставшегося дня я отчаянно пытался выгнать видения из головы, но похоже она застряла там куда крепче, чем я способен сопротивляться.

 

Подумать только, в одно лишь мгновение незнакомка разрушила стену безразличия и наполнила светом всю ту пустоту, в которой я погрязаю ежедневно.