Оттепель

Мачеха отвела меня в комнату, которая раньше служила кладовой и была доверху забита разнообразным хламом. Теперь здесь стоит односпальная кровать и изодранный диван отца. Окна нет, но благодаря тёплому свету лампы, выглядит комната достаточно уютно.

 

– Здесь живёт Семён, но место есть и для тебя… Если не против.

 

– Всё нормально, – утвердительно ответив я сел на диван, облокотившись на твёрдую спинку.

 

Мачеха привела ребёнка и начала укладывать его спать, взяв детскую книжку со сказками. Оказалось очень увлекательно слушать, домашняя атмосфера. Семья так и выглядит? Чувство умиротворения, защищённости. М‑да, ха, а в Сибири читали другие сказки…

 

Нельзя отвлекаться, пока нет даже ниточки, за которую можно ухватиться в поисках.

 

Сон так и не приходил, отчего я не смог лежать на одном месте и осторожно выйдя на кухню, посмотрел из окна на задний двор. На дереве видны верёвочные качели, а дождь похоже закончился.

 

Лучше мне по скорее покинуть это проклятое место, пока забытые чувства и обида не вскрыли заживающую рану.

– Всё‑таки сбегаешь? – сквозь тишину прозвучал голос женщины позади, и я обернулся, посмотрев на исхудавшую фигуру в темноте.

– Извините.

 

Пройдя в коридор, словно в полном тумане я начал обуваться, сдерживая напор странных эмоций. Выбор был сделан и сюда дороги нет, как бы не хотелось. Приговор подписан добровольно, и я не должен беспокоить эту, больше не мою семью. Пусть у брата всё сложиться иначе. Но ради этого – меня здесь действительно быть не должно.

 

Отблагодарив за гостеприимство, я вышел на улицу и быстрым шагом направился прочь отсюда, заставляя мозг вернуться к первостепенной задаче, которая ещё не сдвинулась с мёртвой точки. Мёртвой, ха, слишком много стало смерти вокруг меня последнее время. Интересно, с чего бы…?

Одно время, я был готов всё простить, только бы позволили остаться. Но предательство невозможно просто так отбросить на задний план, стереть из памяти… Обстоятельства редко бывали на моей стороне, но до сегодняшнего вечера я наивно полагал, что жизнь наладилась. А на самом то деле Илья Фёдорович не только отнял будущее и прошлое, но и перечеркнул все возможности его исправить.

Я есть, физически, но в то же время исчезаю… словно пыль. Поэтому выбрал способ ничего не чувствовать вовсе. Слиться с теми тварями вокруг себя, став одним из них, даже хуже, – так действительно проще. Или я просто убедил себя в этом.

Присев возле закрытого на ночь рынка, я снова осмотрелся вокруг. Дома, дорожки, переулки, более трёх перекрёстков в разных местах, а это сколько возможных схронов. От центра деревни, куда бы стоило пойти в первую очередь? Нужна определённость и последовательность.

Приятно на улице после дождя. Ночь тёплая, а небо хоть и затянуто тучами, всё равно намного красивее, чем в городе. Не хватает только успокоительного шума волн. И возможности ещё раз увидеть её в порту…

 

И опять этот образ. Думал, что забуду быстрее.

 

 

Глава 4.

 

К окончанию второго дня поисков, обойдя практически весь посёлок, я начал думать, что искомого здесь больше нет. Скорее всего он успел сменить местонахождение, либо охранка опередила. Придётся возвращаться в город ни с чем.

 

В любом случае, сегодня все электрички давно ушли, поэтому завтра, сколько останется времени, пройдусь ещё раз, и, если нет – значит не повезло.

 

Илья Фёдорович переоценивает мои навыки розыска. Ну и плана нет, кроме как бесполезно бродить по улицам, вглядываясь в лица людей. Всё это не то, человек мог укрыться в чьём‑то доме, уехать вообще в обратном направлении до того, как я оказался здесь, и следы легко затерялись.

Измождённый и насквозь промокший под очередным вечерним ливнем, я вошёл в привокзальный зал ожидания. Дверь на ночь не закрывают, чтобы опоздавшим не приходилось ночевать на улице, но чаще всего тут уютно располагаются бездомные.

 

В висках бьёт от голода и усталости, но одна ночь – не вечность, с которой приходилось мириться раньше. Я сел на деревянную лавку, облокотившись о холодную бетонную стену. Но не успев задремать, услышал звук хлопнувших рядом дверей.

– Саш…– потрепав меня за плечо, тихо прошептала женщина, наклонившись надо мной.

– Зачем? – слегка севшим голосом спросил я, выглянув из‑под плотной ткани капюшона.

– Я переживала, вот и решила поискать. Неужели дома так плохо, что ты готов спать в таком месте, лишь бы не возвращаться?

– Не стоило, Зоя Андреевна, вы впустую потратили время. Завтра меня здесь не будет. – раздражённо ответив, я сунул руки в карманы, и опустил голову вниз.

– Я поняла, – положив небольшой свёрток рядом, коротко ответила себе под нос женщина. – Поешь, пожалуйста.

Посмотрев на этот маленький, но так заботливо сложенный конвертик, мне стало стыдно за свою грубость. Всё же она была не виновата в том, что сделал отец, а сейчас искренне пытается позаботиться… Что ж. Я действительно ужасно голоден, поэтому такой благородный жест как раз кстати.

– Благодарю, но вам лучше вернутся к Семёну.

– Ты прав, – поднимаясь с холодной скамейки, согласилась мачеха. – Знаешь, я всё равно буду надеяться, вдруг, придёт время ты переступишь свою гордость, и это не последняя наша встреча.

 

Машинально кивнув, я достал мягкий хлеб, вернув платок ей обратно.

– Не в гордости дело. Правда, вы просто ничего обо мне не знаете, и лучше бы считали мёртвым. Слишком поздно поворачивать назад.