Оттепель
Оказавшись ближе к человеку, которого принял за местного, краем глаза заметил лохматые грязные волосы и острый подбородок с огромной бородавкой. Немного отличается от начального портрета, а черты лица не скроешь под шевелюрой.
Тихо усмехнувшись, я подошёл к нему и сел рядом. Мужчина смотрел в никуда, на узкую речку, практически не моргая, но не похоже, что его так сильно увлекли пейзажи. Надоело, значит, прятаться?
– Хороший вид, вы согласны? – заговорил я, параллельно вытаскивая другой рукой пистолет.
– Верно. Место, где хочется провести вечность… – ответил он с печальной улыбкой на тонких губах.
– Нет проблем.
Направив оружие к его голове, я на несколько секунд задержал дыхание. Палец непослушно дёрнулся, не зажав курок. Он смотрит мне прямо в глаза, понимает, что собираюсь сделать и просто улыбается. Сердце заколотилось, отдавая звоном в ушах.
Но громкий хлопок пронёсся вдоль берега растворившись в тихом утреннем поле. Мужчина лежал на земле, а из широко раскрытых глаз полились кровавые слёзы. Вечность – застыла.
Какая странная реакция, тело обдало ознобом, отказывалось двигаться добровольно, а тошнотворные позывы в желудке усилились. Несколько минут меня бросало то в жар, то в холод, а я не мог оторвать глаз от умиротворённого лица убитого мною человека.
Такой бури незнакомых чувств, не было даже когда я совершил это впервые. С тех пор мои действия воспринимались как обыкновенная рутина. Я даже не сволочь, хуже! Намного… Намного хуже!
Конечно. Он же ни на секунду не испугался, встретившись со смертью, а я…, да я настолько боюсь сдохнуть, что готов на всё лишь бы оттянуть этот самый неизбежный момент!
Хватит!
Дело сделано, нужно уходить, пока местные не настигли. Возможно, встреча с мачехой, домом и братом, заставили меня слишком расчувствоваться. Это недопустимо, особенно в самом начале пути. Илья Фёдорович обещал свободу спустя четыре года, прошло слишком мало, чтобы позволять себе подобные слабости.
По прибытии в город убитый уже будет обнаружено, и охранка отчитается боссу, что работа выполнена.
Больше сюда никогда не вернусь.
Надеюсь, после смерти действительно что‑то есть, и все мои жертвы смогут найти покой.
«В отличии от тебя, идиот.» Пробубнив себе под нос, я направился в сторону вокзала и вскоре заветный поезд прибыл на перрон.
Удобно устроившись в самом конце вагона, я уставился в окно, всё ещё безуспешно пытаясь взять себя в руки. На газетном клочке, только сейчас заметил имя мужчины и короткий обрывок статьи. Борис, обычный рабочий из соседнего города… Неуважительно высказывался про нынешнюю власть, и всего‑то? А в чём он не прав? Теперь интересно, скольких, подобных этому человеку, я убил.
Думал просто наёмник. Да как же, «просто». Собственными руками убираю людей, которые действительно стремятся изменить будущее, действуют. К лучшему или худшему, можно и не узнать, если всё останется прежним.
– Никольский! С возвращением, – наигранно обрадовавшись моему приходу, Илья Фёдорович по привычке сунул в руки сигарету и спички. Хотя я давно пытаюсь бросить эту бессмысленную привычку.
– Всё сделано.
– Отлично, но я уже знаю. На сегодня можешь быть свободен.
Отстранённо кивнув, всё ещё блуждая в дебрях тяжёлых мыслей, я вышел на улицу и закурив направился в сторону дома.
– От судьбы не убежишь! – истошно завопила девушка позади меня и обогнав, встала напротив, широко улыбаясь. – Привет!
– Ну только не это, – устало закатив глаза, я продолжил идти, игнорируя её внезапное появление.
Если бы не тяжесть от поездки, то скорее всего, я бы смог порадоваться, но сейчас, звук её голоса кажется каким‑то отдалённым, раздражающим.
– Почему такой мрачный опять? – недовольно пробубнила она, плетясь следом. – Неужели не намерен сгладить впечатление от нашей первой встречи?
– Свали.
– М… Да и пожалуйста! – крикнула девушка, и пошла в обратную сторону.
Преследует меня, что ли? Да ну, нет. Намеренно я ей точно не сдался. Нет места таким, среди нормальных людей, в этом призрак из сна был прав. Я уничтожаю свою личность, безвозвратно, и не имею права сближаться с другими.
У двери своей квартиры я увидел конверт, отправителем которого был подписан Илья Фёдорович. Издевается? Мы же только разговаривали лично.
По содержанию здесь просто следующее задание, только к чему были эти лишние телодвижения?
Получается, теперь ему досаждают настоящие журналисты. Что же, это неудивительно, они для властей чаще всего бельмо на глазу. Но я тут причём? Уточнений нет. Он же не собирается завалить целую издательскую организацию? Слишком, даже для него. Для меня, собственно, тоже.
