Оттепель

Вот только сегодня, тревожное чувство сковало всё моё тело. Плотные тучи накрыли небо, и всё вокруг заволокло мглой. Кристальные хлопья снега начали падать с неба, всё стало серым, тусклым.

Нет…

Что‑то сильно толкнуло меня сзади, крепко сжимая запястья за спиной. Они молчали, но я вспомнил это чувство ужаса… В тот день они забрали мою свободу, забрали мой свет, мечты. Навсегда разрушили прежний мир.

 

От неожиданности и страха я зажмурил глаза.

 

Нет. Не трогайте меня. Не хочу заново это переживать!

 

Дёрнувшись, пытаясь освободиться, я открыл глаза и вернулся в привычную камеру. Просто плохой сон. Боже. Четыре с половиной года ещё… Четыре, чёртовых, года.

– Да уж, повезло мне с соседом, – пробурчал голос из темноты. – Ну чё ты елозишь там, чё случилось?

– Я не хотел, – таким же недовольным тоном ответил я, и присел, подняв голову к узкому окошку между нашими кроватями. Светает, а как будто не спал. Тело ломит, и голова чумная, но придётся перетерпеть.

Но к середине дня силы вовсе начали меня покидать, голову сначала словно сдавили, а после, стало вовсе невыносимо. Через изнеможение продолжал работать, не подавая вида, пока боль окончательно не свалила с ног.

В себя пришёл только в камере, вечером. Стало чуть легче, но лихорадит до сих пор. Вот же угораздило заболеть. Плохо это, но ничего, я обещал себе выдержать, а значит ничего не сможет меня сломать до тех пор, пока не выберусь отсюда.

 

Потянувшись, я свернулся по привычке в клубок, и закрыл глаза. От озноба потряхивало, но очень быстро всё прекратилось. Сон… Тот же мрачный и холодный.

 

Из‑за бушующей метели ничего не видно, но вдалеке стоит трудно различимый силуэт.

 

Должен ли я подходить туда? Такое тяжёлое тело, не могу даже руку поднять, и каждый шаг – как испытание. Боль сдавила грудную клетку так сильно, что я, потеряв равновесие упал на колени больше не в силах подняться.

 

Что такое? Это чувство, оно знакомо мне, но давно в прошлом. Откуда?

 

Проснувшись в холодном поту, я осмотрелся и пересёкся взглядами с мужчиной.

– Ну чё ты, тощий. Живой?

– Похоже на то, – охрипшим голосом ответил я, пытаясь приподняться, опираясь о локти.

– Расскажешь, чего такого натворил? Я не настаиваю, но чёрт возьми, ужасно любопытно, – подойдя ближе, он пододвинул табурет к моей кровати, и уставился своими впалыми глазницами.

– Правда так интересно? Вы всё равно, не поверите, – безучастно пробубнил я.– Ничего особенного, денег хотел стащить.

– Врёшь. За такую мелочь в Сибирь не сажают, – недоверчиво покачал головой мужчина и наклонился ко мне. – И на бродячего не похож. Чё ты, байки травишь, говори правду малой. Думаешь тут можно сохранить в тайне свои делишки? Всё равно ведь узнаю.

– Так и узнал бы! Сам, – буркнул я, и закашлялся. – Ну…, в десять лет отец выгнал меня. Добираться до города пришлось пешком, в селе было не выжить. Тогда одна многодетная семья подобрали меня. От голода и усталости я был на грани смерти, а эти люди помогли, научили читать, писать, считать. Лучшие три года… Но обстоятельства так сложились и пришлось вернутся на улицу, – шмыгнув носом, я ненадолго замолчал, поскольку не знал, как сказать правду, в которую не поверил никто, не поверит и он. – Украл не еду, но украл, вещь. Без подробностей. Поступок был глупым, пострадавший человек оказался влиятельным, поэтому никто меня даже слушать не стал.

– М… Угу. Ну раз не хочешь – не говори, – хлопнув ладонями по коленям, он поднялся и подошёл к кровати, задумчиво почёсывая плешивый затылок.

 

Тот ублюдок с первого дня моего задержания настаивал на Сибири как самом суровом наказании… Никто не поверил моим словам тогда, так какой смысл сейчас оправдываться. И перед кем?

Прикрыв глаза, я оказался ровно в том месте, где оборвался предыдущий сон, только теперь фигура приближалась сама, приобретая очертания маленького человека, около пяти лет.

– Кто ты? – сделав несколько шагов на встречу, спросил я.

– Ты меня не узнаешь? Это же я, твой брат! – возмущённым тоном ответил мальчик надув маленькие щёки.

– Что за чушь.

Мальчик сделал вид, что не услышал моего скептического ответа, и подошёл ещё ближе, пытаясь ухватиться за руку. Ошалев от подобной настойчивости, я одёрнулся и отошёл в сторону.

– Ты мой брат, а значит спасёшь меня. Ты единственный можешь сделать это! Ты должен! – закричал он во всё горло и ухватился за рукав моей драной рубашки.

 

Тяжело выдохнув я поднял голову вверх и прикрыл глаза. Это всё нереально. Впервые за долгое время хочется поскорее проснуться.

 

Утром, поднимаясь с кровати я почувствовал себя ещё хуже, чем вчера. Тело ломит, и голова бесконечно гудит. И ещё эти сны.

 

Теоретически у меня может быть брат или сестра, если мачеха осталась с отцом. Но это никак меня не касается. Я давно вычеркнут из этой семьи и забыть.

– Малой, достал ты уже, – толкнув меня в плечо, возмутился мужчина, направляясь за своими вещами. – То ворочается, то разговаривает, то кричит. Спать мешаешь. – продолжив ворчать себе под нос, он начал одеваться.

 

От замечаний стало неловко, однако как я могу контролировать это?

– Извините, – тихо ответил я, стягивая с крючка куртку.

– Ладно. Как хоть зовут‑то? Откуда будешь?

– Саша.

– Меня Андрюхой зови если что, и прекрати трястись! Если кто обижает, говори мне. Детей трогать последнее дело.

– В пятнадцать уже не ребёнок, – попытался возразить я, но закашлялся и почувствовал ужасный озноб. Никаких нет сил, как же я сегодня буду работать – не представляю.