Оттепель

Сколько ему понадобиться времени, чтобы вернуться? Снаружи ничего не слышно, но я готов. Надеюсь, хватит сил и духа, завалить человека с одним маленьким ножичком…

 

Ничего не подозревающий парень вскоре вернулся обратно комнату, держа в руке знакомый ствол. Убить меня, из моего же оружия!? Вот это наглость!

 

Он прошёл вглубь, озадаченно смотря по сторонам, и в этот момент я крепко сжав в ладони ножик, набросился сзади, проведя остриём по шее в попытке оставить достаточно глубокую рану.

 

От неожиданности парень вскрикнул, падая на колени. Мой браунинг упал на пол непроизвольно выстрелив в стену. Шум услышат все, кто ещё остался в здании, нужно добивать, и быстро.

 

Из‑за того, что мы завалились на пол вдвоём, мой нож выпал из рук, но я быстро нащупал влажную рукоять и напоследок ещё несколько раз грубо ударил его в область сонной артерии. Кровь брызгала во все стороны, пару раз попала в глаза. Картина даже хуже, чем в моих представлениях.

 

Паренёк ещё недолго захлёбывался, хватаясь за горло, прежде чем потерять сознание. Мерзкая, очень болезненная смерть, но у меня буквально не было иного выбора.

 

Поднявшись на трясущихся ногах, я прислушался к звуку снаружи комнаты и дал себе пару секунд отдышаться. Похоже на нашу возню никто не отреагировал, значит меня решили застрелить, потому уверены, что всё идёт по плану.

 

Насколько разумно будет просто уйти сейчас? Что‑то мне кажется, за убийство их товарища, легко не отделаться. Рискованно бросать ситуацию на самотёк, но мне нравиться мысль о том, что Илью Фёдоровича можно бросить здесь.

 

Подняв с пола пистолет, я машинально проверил магазин, и осторожно вышел в коридор. В одной из закрытых комнат слышны голоса, идти в открытую – плохая идея. С первым я кое‑как справился, использовав эффект неожиданности, и даже это не далось слишком просто, ведь парень физически сильнее, боролся за жизнь до конца, чем ужасно меня вымотал.

Проходя вдоль стены, я прислушивался к каждой двери, чтобы понять откуда могут показаться остальные. Не знаю, успею ли помочь боссу, но это не приоритет в любом случае.

 

Позади вдруг открылась дверь, и я, мгновенно среагировав, обернулся. Он был из тех, кто волок меня сюда. Тупой бульдог в мышцах.

 

Прицелившись, я поднёс палец к спусковому крючку, но тут же, кто‑то сзади грубо схватил меня за шею и отшвырнул в стену. Из кармана выпал окровавленный нож, и лицо одного из них перекосило бешенством.

 

– Сволочь! – взревел он, наступив мне на руку, в которой я крепко сжимал свой шанс на спасение. – Надо было тебя сразу задавить.

 

– Да уж, недооценили сопляка, – сдержанно добавил второй, заглянув в комнату, где лежал труп их подельника.

 

Конвульсивная боль пробежала по всему телу, я вот‑вот потеряю сознание… Нет! Нельзя!

 

Прощупав пол рядом с собой, я дотронулся до холодного лезвия, схватил нож, и вставил остриё в ногу мужчине, благодаря чему смог высвободить руку, но не успел даже сообразить, как второй мгновенно сориентировавшись, ударил меня несколько раз в живот.

 

Чёрт…, в физической силе я им совершенно не ровня, даже по одному.

 

– Достаточно рыпаться, тварь малолетняя.

 

Закрыв глаза, я во второй раз приготовился принять пулю. Какое же ничтожество, так рано сдохнуть.

 

– Нет! – закричал я, вцепившись в руку мужчины. От неожиданности он нажал на курок и пистолет произвёл несколько беспорядочных выстрелов.

 

Всё произошло настолько быстро и неожиданно. Второй тоже успел открыть огонь, попав мне в плечо, но боль я почувствовал, когда открыл глаза и увидел, что в неразберихе эти двое подстрелили друг в друга. Как это вообще произошло!?

 

Всюду багровые пятна, один по‑прежнему двигается, но уже плевать. Добить нечем, нужно уходить… Просто выбраться.

 

Истекая кровью, я прошёл дальше по коридору и нашёл Илью Фёдоровича. Живой, здоровый, он невозмутимо сидел и ждал пока всё закончиться, но сделав ещё один шаг вперёд, я рухнул без сознания на пол.

 

Лёгкость, вперемешку с ненавязчивым запахом солёного моря. Ничего не вижу, кроме множества безликих теней. Высокие, тёмные силуэты идут, спешат в никуда…

 

Ай! Больно.

 

Приподнявшись, я несколько раз зажмурился, чтобы картинка перед глазами сошлась воедино. Дома… А как? Ни черта не помню, он притащил меня сюда? Сам?

 

Даже о ранах озаботился, вот уж кто бы мог подумать.