Оттепель

Совесть или есть, либо никогда не было, но что‑то внутри, знатно меня выжирает.

 

Никого из других наёмников мне больше здесь не встречалось, как и та девчонка, бесследно растворилась в огромном городе. Хочется понять, как другие справляются, сколько масок нужно сменить, не потеряв при этом себя? Если, конечно, от личности остаётся хоть что‑то…

 

Не знаю, какого эффекта хотел Илья Фёдорович, отправив меня сюда, но за этот недолгий период, что‑то во мне однозначно сломалось. И уже навсегда.

 

Одно страшно: стать безликим манекеном, безымянным, пустым подобием на человека. Сгнить под землёй безлюдного хутора, в неизвестной могиле.

 

Вдруг, в полной тишине послышался тихий скрежет. Замерев, и прислушавшись к звуку я медленно подобрал из‑под дивана оружие, после чего укрылся за спинкой кресла. Но тут, входная дверь диким грохотом рухнула на пол. На несколько секунд время замерло, прежде чем я ощутил жгучую боль где‑то рядом с плечом, и непроизвольно вскрикнул от неожиданности.

 

Пошатнувшись, я прикрыл порез рукой и поднял глаза на вошедших в квартиру нападавших, чьи лица, в темноте рассмотреть не удалось. Боль притупилась от сильного озноба. Это похоже на шок, но я не могу отключиться, не так быстро…

 

В памяти всплыл недавний обрывок мысли, как думал о смерти. Будь осторожен в желаниях, да?

 

Один из мужчин подошёл ближе, приставив к моей голове пистолет, но я не способен даже пошевелиться, не говоря уже о каком‑то сопротивлении. И через несколько минут меня всё‑таки свалило изнеможение, перемешанное со страхом.

 

А когда пришёл в себя, обнаружил, что глаза завязаны тёмной тканью, отчего не сразу понял, что куда‑то еду. Главное с кем?

 

Но ответы на вопросы долго ждать не пришлось. Транспорт, на котором мы передвигались вскоре остановился и меня вышвырнули на холодный снег.

 

Всё тело беспрерывно колотит, и я не думаю, что в этом виновата погода, хотя свежий воздух слегка отрезвляет.

 

Меня грубо втащили в помещение, где стоял тот же морозильный холод, хотя совсем не это должно сейчас волновать. Самостоятельно сорвав с глаз повязку, я почувствовал мощный толчок в спину, и некто схвативший меня за горло, начал сжимать руку до тех пор, пока воздуха в лёгких почти не осталось.

– Какое же приятное это чувство, в мои лапы попала очередная мерзкая крыса, – прорычал мужчина, толкнув меня в стену. – Говори всё: имена, на кого работаешь, с кем. Ты, отсюда уже никуда не уйдёшь, поэтому советую раскрывать рот только по делу. Иначе, я с огромной радостью, но очень долго буду выбивать из тебя жизнь.

 

Закашлявшись, я попытался осмотреться, но с трудом мог устоять на ногах. Скорее всего он не шутит, если судить по некоторым пятнам, трупной вони, то здесь совсем недавно разлагалось тело и возможно не одно. К сожалению, мне хорошо известен этот специфический запах.

– Значит, наёмников косишь. Как благородно.

– Подарю тебе пулю, за догадливость, – мужчина демонстративно покрутил в руке пистолет, язвительно оскалившись в ухмылке. – Если не страх, то боль в любом случае развяжет язык.

– Это могло бы сработать, вот только я ничего не знаю! Мой контакт с заказчиком ограничивался короткими телеграммами.

 

– Напрасная преданность! Вы же расходный материал. Или тебе недостаточно мотивации для конструктивного разговора?

 

Рука мужчины ещё крепче сдавила горло. И сразу же я почувствовал тупой удар по голове потеряв равновесие, а через секунду оглушающий выстрел выдернул меня обратно в реальность.

– Не надо! – испуганно закрыв лицо руками, выкрикнул я. По щеке пробежала горячая кровь, но ничего больше, кроме бьющей по вискам головной боли. Выстрел оказался предупредительным, но, если совсем ничего не сказать, следующим действием он совершенно точно напичкает моё тело свинцом. Вот только, думается мне, что сдохнуть сразу не та роскошь, на которую можно рассчитывать.

– Какой же ты жалкий, мерзкий! Других убивал, не спрашивал, хотят ли они отправиться на тот свет. Нет, это же просто работа, деньги! Зачем думать о таких глупостях пока собственная шкура в безопасности. А тут вдруг страшно тебе стало, мразь?! – он ещё раз со всей силы ударил меня в живот, и больше я не смог устоять на ногах, рухнув на грязный пол, покрытый старой соломой.

 

Почесав затылок, мужчина раздражённо схватил меня за запястье, и приподняв, протащил до толстой ржавой трубы, к которой начал привязывать руки верёвками.

 

Если по правде, то мне в самом деле хотелось причинять людям боль. Мы беспомощно умирали от голода, а они равнодушно смотрели. Это так же нечестно, несправедливо. Вот только…, я и наёмником быть не научился, каждая отобранная жизнь является в жутких кошмарах. Бесконечные бессонницы, сомнения, одиночество.

 

Став преступником, я только приближал собственный финал, а жизни так и не понял. Но как бы то не было, всегда думаешь, что расплата если и настигнет, то как можно позже.

 

Илья Фёдорович правильно говорил, я слишком посредственный, поэтому могу рассчитывать лишь на удачу, но и она не бесконечна.