Оттепель

На сегодня меня освободили от работ и оставили в камере. Андрей своими бесконечными историями мешал сосредоточиться, но и в одиночестве ничего дельного на ум так же не приходит. А чем ближе время обеда, тем сильнее выбивает мандраж.

Я совершаю ошибку. Огромную, непоправимую… Понимаю и всё равно совершаю, ну какой идиот!..

А вот и шаги, которые нарушили мыслительный процесс. Похоже за мной, и впервые я ощутил этот мерзкий ком в горле.

Может, откажусь, и пусть он идёт куда подальше? Но я же и тут не выдержу… Боже…

Слушая как отпирают замки, я медленно выдохнул, прогоняя из головы все мысли, все до одной. Пора наконец дать этот чёртов ответ без лишний церемоний и сомнений. Дать его самому себе.

Я… я… Да, не хочу больше совершать ошибок, я отказываюсь!

 

 

Глава 2.

– Время на раздумья вышло, каково твоё решение, Никольский? – расслабленным тоном спросил Илья Фёдорович, не проходя в камеру дальше порога.

 

Поздно думать о верности этих решений. Откажусь и останусь в этой дыре, соглашусь и всё измениться. Страшно измениться, и я не знаю даже, справлюсь ли. Что же хуже…?

– Согласен.

 

А ведь до последней секунды хотелось сказать «нет». Совсем не правильно, и я точно об этом пожалею рано или поздно.

 

Усмехнувшись, Илья Фёдорович отошёл в сторону, а охранник жестом подозвал к себе. Ощущение некой смятенности. Хочется верить, что вижу это место в последний раз, дальше проще не будет, но это мой выбор. Нечего терять, нечего приобретать, если смогу быть где‑то ещё полезен, то почему это плохо?

 

Мы прошли в ту часть здания, где я ещё ни разу не был. Тусклый свет практически не освещал длинный коридор, словно подвал настолько глубоко под землёй, что даже воздух сюда с трудом проникал. Из приоткрытой двери запах табака, настолько неприятный, внутри всё перевернулось.

 

Остановившись в пороге этого кабинета, сразу обратил внимание на огромное окно, в которое пробивался яркий свет солнца. Невероятно, долгожданная свобода так близко и что я вообще задумывался? Ничего не имеет значения, лишь бы скорее выбраться отсюда. Наконец стать хоть где‑то значимым звеном, которое выбрали из сотни других, хоть кому‑то стать действительно нужным.

 

Мужчина, сидящий в кресле, спокойно попросил закрыть за собой дверь и достаточно вежливо поздоровался с Ильёй Фёдоровичем. Судя по всему, они хорошо и давно друг друга знают.

 

Охранник, что привёл нас сюда удалился на какое‑то время, но очень быстро вернулся с моими вещами, которые никакой ценности не представляли.

 

– Всё должно быть так, как мы с договорились. Не хочу иметь с этим парнем проблем в будущем с вашей стороны. – Сказал Илья Фёдорович, осмотрев меня безразличным взглядом.

 

– На этот счет можешь не переживать. Уговор будет исполнен с моей стороны, но гарантировать полной неприкосновенности, не в моей компетенции, пусть не попадает лишний раз на глаза.

– Вы забыли вернуть кое‑что ещё. Думаю, тот пистолет вам не понадобиться. – Вмешавшись в разговор сказал я, держа в руках рваную сумку.

 

Мужчина в кресле обратил на меня внимание. Взгляд стал холодный, строгий. Было понятно, что я раздражал его, и мое присутствие всем здесь было неприятно. Связано ли это с тем, что я сделал, либо просто проводить такие сделки никому не хотелось, кроме Ильи Фёдоровича, который преследуя свою выгоду способен добиться всего что угодно, и от кого угодно.

 

– Не стоит воротить нос от человека, который теперь работает на меня, побольше уважения во взглядах и он прав, этот пистолет я бы у вас не оставлял. – Сказал мужчина, слегка расслабившись. Он не самый приятный человек и поступки ужасны, однако именно он сейчас единственный, кто не только вытащил, но и защищает, ставя меня выше, чем есть на самом деле. Возможно, у меня получиться однажды расположить его к себе ещё больше.

 

Нас проводили до выхода и дверь открылась. Осторожно, шаг за шагом я выходил на улицу и чувствовал прилив некой эйфории, счастья, такого долгожданного и желанного. Свежий воздух одурманил все мысли. Как я мог сдаться и смириться с теми условиями? Променял это всё на отвратную, но стабильную еду? Какую‑то переношенную, старую одежду, за которую работал с самого утра до глубокого вечера. Нет, теперь я понимаю, выбор сделан, и я ни о чём не собираюсь сожалеть.

 

Больше никогда и ни за что не вернусь обратно.

 

– Корабль до Приморья скоро отплывает, нам стоит поторопиться. – Легко улыбнувшись сказал он, видя, сколько счастья появилось в моих глазах.

 

Кивнув, я ускорил шаг идя следом за человеком, который начал вызывать во мне лишь восхищение. Эти эмоции, что сейчас испытываю, мне всё это безумно нравиться и я готов сделать всё что нужно лишь за то, что… выбрали меня.

 

– Илья Фёдорович, мне очень неловко от своего внешнего вида. Разве с таким человеком как вы, может идти нечто вроде меня?

 

– За это можешь не переживать. Во всяком случае это будет наименьшей твоей проблемой, когда мы прибудем в город. Рано ты радуешься, ведь полной свободы тебе никто не обещал.