Оттепель

Говорят, человек способен адаптироваться ко всему. Это так, он не перестаёт эгоистично мечтать о лучшей доле, несмотря на то что жизнь в принципе не имеет никакого смысла.

 

И мы всё равно готовы ухватиться за любую, самую тонкую нить.

 

На сегодня меня освободили от работ и оставили в камере. Андрей своей бесконечной болтовнёй мешал сосредоточиться, но и в одиночестве ничего дельного на ум так же не приходит. А чем ближе подходит время обеда, тем сильнее выбивает мандраж.

Я совершаю ошибку. Огромную, непоправимую… Понимаю и всё равно совершаю, ну какой идиот!..

А вот и шаги, которые нарушили тишину. Похоже за мной, и я ощутил этот мерзкий ком в горле.

Может, откажусь, и пусть он идёт куда подальше? Но я же здесь больше не выдержу… Боже…

 

Слушая как отпирают замки, я медленно выдохнул, прогоняя из головы все мысли, все до одной. Пора наконец дать этот чёртов ответ без лишний церемоний и сомнений. Дать его самому себе.

 

Я… я… Не могу…

 

 

Глава 2.

 

– Ну что! Никольский, готов уже уйти отсюда? – скрестив руки на груди, раздражённо спросил Илья Фёдорович, не заходя в камеру.

 

За маленьким окном в стене виднеется свет солнца, хорошо там, наверное…

 

Не хочу больше сомневаться. Всё так или иначе измениться, так почему я должен продолжать мириться с системой, благодаря которой погибли на улице мои друзья. Система, которая изначально нас только предавала, и лишила надежды на справедливость?

– Да! Готов мать его.

 

До сих пор не знаю, справлюсь ли с тем, на что подписываюсь. А с другой стороны, почему это, я не могу дать себе возможность, узнать, каким иным мир может быть?

 

– Вот и славно, – смягчившись, выдохнул мужчина и отошёл в сторону пропуская охрану.

 

Сборы не заняли и минуты, я достаточно быстро распихал по карманам куртки свои личные вещи из деревянной тумбы, и неуверенно вышел за порог крохотной комнаты, мысленно прощаясь с днями, что оставляю позади.

Впереди гордо вышагивал Илья Фёдорович, тихо насвистывая незнакомую мелодию. Похоже этот человек доволен победой. Да и мне, собственно не на что пока жаловаться.

 

Тусклый свет практически не освещал коридор, по которому гулял морозный сквозняк. Эту часть здания я не знаю, но как по мне, стены везде одинаковые.

 

В одной из приоткрытых дверей потянуло мерзким запахом табака, и как не странно направлялись мы именно в тот кабинет.

Осторожно заглянув во внутрь, я сразу заметил огромное окно, из которого виднелись огромное море и небо без единого облака, лишь яркое солнце на спокойных волнах синей воды.

 

Это настолько невероятно: долгожданная свобода так близко, и что я вообще думал!? Дурак. Ничего не имеет значения, лишь бы скорее выбраться отсюда!

 

Ещё один человек в форме, сидящий в кресле, поприветствовал Илью Фёдоровича, словно старого друга.

 

Охранники удалились, оставив нас втроём. А я молча ту́пил в окно, не в силах оторвать взгляда. Боясь вновь, лишиться на долгие годы, возможности наслаждаться светом.

– Вот, как и договорились, дай ему подписать свои бумажки, – распорядился Илья Фёдорович, и достав из кармана внушительную пачку купюр, вручил деньги сотруднику в кресле, – Надеюсь, его личное дело «исчезнет» из ваших архивов.

– Конечно, но не факт, что не появиться нового. – Саркастично ответив, он безразлично взглянул на меня положил на край стола несколько листов, – Он хоть писать умеет?

 

Илья Фёдорович посмотрел на меня, и усмехнувшись пожал плечами.

 

– Умею, – уверенным тоном ответил я, взяв перо.

 

Не вчитываясь в написанное, я быстро расставил закорючки в указанных местах. Как раз к этому времени вернулся охранник с вещами, что были у меня изъяты в момент ареста.

– Ну что же. Было приятно повидаться, Вениамин. Как будешь в городе, заходи. Я всегда рад таким гостям, – улыбаясь, они пожали друг другу руки, после чего мы отправились дальше, по коридору в сопровождении охраны.

 

Получается – всё. Обратной дороги нет. Но я почему‑то, больше, совершенно не переживаю. Да и будь оно как будет уже. Если даже придётся, однажды, пожалеть о своём выборе, сейчас ничего не способно омрачить настолько долгожданное событие.

Высокие двери открылись, окатив меня свежим воздухом, ветром и слепящим светом, от которого отвыкли глаза. И я, шаг за шагом осторожно вышел на улицу. Волны бились о берег так громко, это напомнило летние ночи, которые мы частенько проводили на причале…

Счастье захлестнуло все мои мысли отдаляя от реальности, из которой не было выхода. Я не сразу услышал, как Илья Фёдорович ко мне обращается.