Персонажи

К Максиму отношение в группе было особое: как единственный мужчина, он неизбежно привлекал внимание, с ним пытались заигрывать, смеялись даже не очень удачным шуткам. Теперь он тоже, выходя с урока, останавливался перед «Известия‑Холлом» вместе с Юлей и двумя Виками, обсуждал мелкие происшествия из жизни. Вика‑тихоня вечно рассказывала разные ужасы: то у нее кто‑то болел, то умирал, то ребенка бросал в детдоме. Вика‑спортсменка в основном ездила на соревнования: то участвовала, то судила. Юля любила театры, рестораны. Шла с занятий куда‑нибудь в бар на Патриарших прудах, делала там уроки.

В учебе ей, похоже, нравился сам процесс: она продолжала вести аккуратнейшие конспекты и всегда знала, что задано на дом. Из всей группы она нравилась Максиму больше всего: острая на язык, смешливая. Она казалась всегда чисто умытой, не красила ногти, ходила обычно в джинсах и свитере или футболке. Он видел, что вещи у нее дорогие, но носит она их без пафоса, небрежно. Красивую кожаную сумку с тетрадями может запросто бросить возле скамейки на траву, сунуть в нее дизайнерские солнечные очки просто так, без футляра.

Однажды после занятий она обмолвилась, что идет в новый ресторан поблизости, на Петровке, хочет посмотреть, что за заведение.

– Кто со мной? – спросила, не особо приглашая, и он сам удивился, услышав свой голос:

– Я бы сходил.

– Девчонки, а вы? – повернулась Юля к двум Викам.

Те помотали головами, отказались: дела!

Юля спрятала в карман электронную сигарету – она курила только такие, похожие на черные палочки. Они спустились в подземный переход, вышли на противоположной стороне, свернули в арку. Погода была солнечная, слишком теплая для октября.

– Как в Италии! – заметила Юля, подставляя солнцу лицо. – Там даже и зимой так.

– Не знаю, я только летом был, – ответил Максим.

– Этим летом? – оживилась она. – А где?

– В Генуе.

– Здорово. Смотрел океанариум? И маяк?

– Смотрел. Дельфинов помню и тюленей. Еще как медузы танцевали.

– Точно, они там вальсируют под музыку!

Они добрались до ресторана, который Юля собиралась посмотреть, заняли стол на террасе.

– Винишка сейчас бы, – вздохнула Юля, – а нельзя, я за рулем. Оставила машину у метро.

– У какого? – Максиму стало интересно, где она живет.

– Тропарево. Мне оттуда чуть‑чуть совсем проехать.

– Надо же, я во Внуково!

– У тебя дом?

– Таунхаус.

– У нас квартира. Нравится за городом жить?

– Вполне. И до работы близко.

– А где твоя клиника? Тоже во Внукове?

– В Крекшине. Десять минут на машине.

– Понятно. Как, кстати, там дела? Пациенты довольны?

– Наверное. Пока никто не сбежал. Наоборот, выписываться не хотят.

– Ну еще бы, такой доктор!

Максим поднял глаза, сделал удивленное лицо:

– Какой?

– Обаятельный, – рассмеялась Юля, – и толковый.

– Откуда ты знаешь, что я толковый? Может, притворяюсь?

Она не стала спорить:

– Может, и так.

Они заказали что‑то из меню, кувшин лимонада на двоих. Юля все деловито фотографировала – объяснила, что ведет блог в инстаграме.

– А кроме блога чем занимаешься? Ты говорила, что журналист…

– Ну да! Пишу для электронных изданий. Рецензии на рестораны.

– И что, на жизнь хватает?

– В целом да, – пожала она плечами.

Максиму казалось, что работает Юля в свое удовольствие, не ради денег. Наверняка муж содержит – вон какой бриллиант у нее на пальце! Правда, кольцо единственное, больше никаких украшений нет.

– Ты замужем? – спросил на всякий случай, проверить догадку.

– Ага!

– Давно?

– Всю жизнь, – отшутилась она, видимо, не желая уточнять. – А ты? Женат?

– Женат, второй раз.

После обеда они попросили кофе, стали вспоминать, какой он вкусный в Италии.

– Ага, и всего за евро! – вздохнула Юля. – Если у стойки. Причем куда ни зайдешь, везде наливают идеальный. А в Москве – сплошная лотерея.

Она понюхала свою чашку, наморщила нос.

– Здесь так себе.

Они расплатились – каждый за себя, – пошли к метро. В вагоне Юля встала, прислонившись спиной к стеклянным дверям, Максим прикрыл ее от толпы, которая на центральных станциях не редела и после часа пик.

– Ненавижу в метро ездить, – пожаловалась она, – мрачно тут! Каждый раз, когда спускаешься, кажется, что нечем дышать.

Тревожное расстройство, отметил Максим про себя, паникерша.

– Надо просто переключать внимание. Музыку пробовала слушать?

– У меня от наушников голова кружится. Теряю ориентацию.

Они доехали до ее станции, Юля попрощалась, поспешно выбежала из вагона. Максиму оставалась еще остановка, дальше можно брать машину и ехать в санаторий. Он, конечно, задержался сегодня, но кто с него спросит – и хозяин, и главврач, отчитываться не обязан. В кабинете переоделся в белый халат, нацепил стетоскоп на шею. В дверь постучали, но Максим попросил подождать. Покрутился в кресле, глянул в окно. Ладно, достаточно.

– Входите, – сказал с напускной серьезностью, – кто там?

Оказалось – пациентка из люксовой палаты, наркоманка после детокса. Она жаловалась на тошноту, боли в груди; Максим вызвал дежурного врача, начал давать распоряжения, включился в процесс и напрочь забыл и про итальянский, и про Юлю.