Персонажи

Туда он и приехал под вечер, припарковался у крыльца, отпер дверь ключом с тяжелой связки. Его секция была небольшая, девяносто метров на два этажа. Много места ему ни к чему – живет один, дома только спит и работает по выходным в кабинете. Пишет статьи для медицинских изданий по наркологии и психиатрии. Максим ступил в коридорчик, снял кожаную куртку. Сдернул с шеи стетоскоп – надо же, забыл оставить на работе! Прошел в кухню, объединенную с гостиной, вымыл руки в раковине, вытер бумажным полотенцем, оторвав от рулона. Налил в кружку кофе из машины, смешал с молоком из пакета.

В холодильнике, кроме молока, имелись только початая бутылка минеральной воды, сандвич в пленке и кусок шоколадного торта, оставшийся со вчерашнего дня рождения администратора из клиники. Он понюхал торт, выставил на журнальный стол, опустился в кресло. Рукой отломил край, сунул в рот и начал жевать, не ощущая вкуса. Сладко, приторно… Торт полетел в мусорное ведро; Максим забрал кофе и поднялся наверх, в кабинет. Зажег лампу, открыл ноутбук и оставил загружаться. Сам переоделся в спальне в растянутые домашние штаны, футболку с английским бульдогом на груди и видавшие виды «кроксы». Кровать стояла без покрывала, но белье было чистым – вчера меняла домработница.

Ее наличие у бывшего мужа раздражало Анну Ивановну несказанно, поскольку сама она позволить себе помощницу не могла. Максим советовал ей работать, не претендуя на былые лавры, но та, оскорбленная, отказывалась. Жила на то, что периодически подкидывали ей он или Сашка, временами заводила любовников и из них тоже тянула деньги. В тяжелые времена кормилась на пенсию матери, бывшего следователя прокуратуры. Анна Ивановна, официально считаясь ее опекуном, могла распоряжаться материнскими деньгами, и Максим подозревал, что львиная доля пенсии уходит на ее укладки и педикюры. При мысли о том, как бывшая жена с тещей живут под одной крышей, орут друг на друга и выясняют отношения, Максим всегда ежился и зажмуривал глаза. Он и Сашке не советовал к ним ездить, хотя понимал, что поступает несправедливо – там все‑таки мать.

Ноутбук уже загрузился, и Максим уселся перед ним, на ощупь найдя на столе рядом очки. Для начала заглянул в электронную почту, почитал сообщения от пациентов с традиционными вопросами – можно ли употреблять одновременно с антидепрессантами алкоголь, можно ли бросить прием антипсихотиков, а потом снова начать. Коротко ответил: пить не надо вообще, бросать таблетки опасно. Взялся за статью, которую писал в расчете на публикацию в «Ланцете».

Было уже около полуночи, когда, повинуясь внезапному импульсу, он залез на сайт «Башкирской нефти», поискать в разделе «Сотрудники» что‑нибудь про Георгиеву Элину. Нашлась буквально пара слов и маленькая фотография на фоне рекламного стенда. Удовлетворив любопытство, вышел на балкончик подышать. Курить он бросил сразу после развода, но рефлекс – выходить и делать передышки на воздухе – никуда не делся с тех пор. Правда, в доме не осталось ни одной пепельницы, зажигалки или заначки сигарет. Алкоголь он тоже больше не хранил – и не употреблял. Было дело, увлекался, пришлось в приказном порядке себя остановить. Под конец их с Анной Ивановной брака они частенько выпивали вместе, потом ругались и расходились спать по разным комнатам. Хорошо, Сашка уже переселилась к бойфренду и ничего этого не видела. Анна Ивановна так и продолжала пить, он же завязал и пока держался.

Максим отправился в спальню, сел на кровать. Электронные часы‑будильник с большими зелеными цифрами, ярко горевшими в темноте, показывали половину второго ночи. Он и не заметил, что засиделся так поздно. Почитал перед сном пустяковый триллер. Отложил очки, потер глаза, зевнул и перевернулся на бок, рассчитывая сразу заснуть. Почему‑то вспомнились светлые волосы над пальто молочного цвета, персиковые округлые щеки, промелькнуло даже что‑то вроде эротической фантазии… но додумать ее он не успел, провалившись в сон.

Элина, несмотря на предупреждение, все‑таки явилась назавтра в самом конце рабочего дня, прошла к нему в кабинет.

– Доктор, а вы скоро освободитесь? У меня поручение сводить вас поужинать в ресторан. Наша компания приглашает. Вы как, не против?

Она держалась уже чуть увереннее и выглядела слишком нарядной для офиса. Похоже, специально готовилась к встрече с ним. Губы темно‑бордовые, ресницы опять накрашены слишком щедро. Сапоги на высоких каблуках, черное платье не доходит до колен. Напрасно она так выставляет ноги, все‑таки они толстоваты! Но красивая вполне. Сходить, что ли, с ней?

Максим сделал вид, что задумался, открыл случайную карту, лежавшую на столе, что‑то ручкой в ней черкнул.

– Я закончу минут через двадцать. Если подождете, можем пойти.

– Да, конечно. Я буду в регистратуре.

Она скрылась за дверью, а Максим, выждав пару минут, пошел в туалет. Намочил под краном ладонь, освежил волосы, подстриженные коротким ежиком. Седых с каждым днем становилось все больше, но это его не смущало. В шкафчике у врачей был запас одноразовых зубных щеток, лежал даже бритвенный набор. Он почистил зубы, умылся. В кабинете снял халат, оставил стетоскоп в ящике стола. Отряхнул джинсы, придирчиво посмотрелся в зеркало, и остался собой доволен.

Элина сидела на диванчике в регистратуре, читала что‑то в телефоне. Услышав его шаги, оторвалась от экрана, прищурила близоруко глаза. Максим подал ей руку: можем идти. Они оделись, Максим попрощался с медсестрой за стойкой, и уже на крыльце спросил Элину, куда они, собственно, направляются. Она предложила ресторан по соседству, чтобы не ехать на машине. Максим периодически ужинал там, и выбор ее поддержал – вкусная кухня, приятная атмосфера. В темноватом зале, где стояли по стенам книжные стеллажи, а вдоль них – круглые столы с кожаными креслами, он выбрал место в углу, усадил Элину и сам поместился напротив. Официант выложил перед ними меню, винную карту, и она сразу попросила бутылку «Хванчкары». Максим удивился, что его не спросили, будет ли он пить, но промолчал. Элина покопалась в сумочке, достала пудреницу с серебристой крышкой, поправила, глядясь в зеркальце, волосы. Сказала напряженно:

– Вы уж простите, что потащила вас так. У моего руководства свои представления о сотрудничестве. Это все пожилые люди, советской закалки. Для них ресторан – обязательная часть программы. Вы не сердитесь на меня?

– За что ж сердиться? – ответил Максим вопросом на вопрос. – Поужинать в компании красивой женщины всегда приятно.

– Спасибо, – улыбнулась она с облегчением. – Я не спросила про вино, простите! Вы же не пьете, я правильно помню?

– Совершенно правильно. Не беспокойтесь, я выберу что‑нибудь. Тоник. Или минеральную воду.

– Это из‑за вашей работы? Насмотрелись на алкоголиков?

– Да не совсем. Есть другие причины.

– Понимаю. Тогда смотрите меню. Что будете есть?

Они оба полистали твердые картонные странички, Элина подозвала официанта, и тот принял заказ. Вино принесли; Максим попросил себе тоник с лимоном. Они чокнулись – Элина бокалом, он хрустальным низким стаканчиком – и выпили за знакомство.

– И давно вы в «Башкирской нефти» работаете? – спросил Максим, не придумав другой завязки для разговора.

– Уже года четыре.

– А до того?