По дороге из битого стекла

Вот тогда‑то Алексей по‑настоящему искренне поверил, что Кристина его полюбила. В их семье достаток, который он, как и обещал пять лет назад на свадьбе, обеспечил. И жилы рвал, и ночами не спал, и выходных не видел, но обеспечил. Владик тоже растёт здоровым, почти беспроблемным ребёнком. Поэтому уход жены стал неожиданным и от того страшным ударом. Она просто собрала вещи, когда Алексей был на работе, забрала ключи от машины, погрузила вещи в машину, забрала Владьку и уехала, ничего не объяснив. Позвонила только на следующий день, когда Алексей извёлся в бесплодных поисках жены и сына. Сообщила сухим и чужим каким‑то голосом, что ушла к Женьке Круткову и попросила не искать встречи ни с ней, ни с её сыном.

– А как же… – Алексей даже не нашёлся что сказать. Слова, как рой суетливых мушек путались в его сознании, проносились мимо, не желая вставать в ровную осмысленную фразу, – Владька же… Он мой сын…

– Да никто он тебе! Никто! Слышишь! – раздражённо прокричала в трубку жена, теперь уже бывшая. И мгновенно теряя сдержанный холодный тон, добавила резко, со злостью, – И ты ему никто! Ты чужой ему человек, Клименков! Чужой!

И А дальше послышались гудки в телефонной трубке. Равнодушные и однообразные, до умопомрачения раздражающие. Алексей ещё долго стоял в пустой тёмной кухне, сжимая в руке безмолвную телефонную трубку и невидящим слепым взглядом смотря в окно, где мигали огни проезжающих по автостраде машин, слышался людской говор и постукивание веток в оконное стекло. Всё. Всё кончено. Жизнь разбита. Поломана. Всё, к чему он стремился, чего добивался упорным трудом и многодневным терпением, рухнуло, распалось от малейшего дуновения ветерка, как карточный домик. И не сразу даже он сообразил, к кому ушла его неверная жена. А когда, наконец, до сознания дошло, что это его лучший друг, проверенный годами и армией, Женька Крутков, то перед глазами всё поплыло, побагровело. Алексей с диким рёвом отшвырнул телефон и начал крушить всё вокруг. Всё что попадалось под руки – посуда звякала и билась, полка с грохотом упала на пол, стулья отлетели, царапая дорогой итальянский кафель на стене, занавески из тонкого, но крепкого итальянского шёлка, трещали и рвались в клочья. И только когда изодранные в кровь руки уже не могли ломать и крушить, Алексей обхватил ими тяжёлую, ставшую чугунной голову, и упал на колени, сил не оставалось даже на то, чтобы подняться.

 

На следующий же день Алексей встретил сына возле школы. Мальчик вышел вальяжной походкой и прошёл мимо, не глядя на мужчину, стоящего возле чугунной кованой ограды.

– Сын, здравствуй, – окликнул его Алексей.

Вадька обернулся, взглянул на мужчину сузившимися от презрения глазами и произнёс:

– Мужик, ты обознался. Я тебе не сын. И ты мне чужой.

И сразу же резко повернулся и побежал, боясь, что Алексей будет его догонять. Но мужчина этого делать не стал, он прижался спиной к холодному чугунному забору, ища точку опоры, потому что голова вдруг резко пошла кругом, а в груди гулко забухало. «Действительно… Чужой человек. Чужой…», – пронеслась полная горечи мысль в его сознании. Алексей ещё немного постоял, прикрыв глаза дрожащей ладонью, а потом неторопливо с тяжело опущенными плечами побрёл вдоль забора к парковке.

 

Потом начался бракоразводный процесс с разделом имущества. Кристина ничего не хотела уступать. Она требовала две третих нажитой в браке квартиры, машина и так была записана на неё.

– Я была тебе хорошей женой. Поэтому будь добр, заплати мне за все годы брака, – цинично и бездушно произнесла Кристина перед слушанием бракоразводного процесса.

Алексей был и не против отдать этой женщине всё, что она с такой мелочностью требует, если бы не мать. Мария Ильинична очень болезненно перенесла расставание с Владиком и запрет с ним видеться, и отдать бывшей невестке квартиру, на которую её сын зарабатывал долгие четыре года, она не могла. Началась конфронтация. Чем бы всё закончилось, неизвестно. Возможно, Алексею удалось бы отсудить квартиру, если бы не встреча с Радионом Добровым, коллегой Женьки Круткова и их общим приятелем. Они посидели тогда до поздней ночи в квартире Алексея (ещё пока принадлежавшей ему), а наутро Радион предложил ему сменить обстановку, бросить всё и уехать, чтобы отвлечься. И возможность к тому же появилась хорошая – надо из Владивостока машину приятелю пригнать, он и заплатит неплохо. Алексей сгоряча тогда и согласился. До Владика добрался поездом, а уже оттуда поехал на машине, которая предназначалась для приятеля Радиона. Только когда он выехал из города, даже пригород толком проехать не успел, как его тут же остановил первый же попавшийся на трассе патруль. Служебная собака принюхивалась к колёсам и вдруг сначала тихо заскулила, а потом яростно залаяла. Патрульные обыскали машину и нашли пакет с белым порошком.

– Наркота. Ты влип, парень, по полной. Теперь не отмажешься, – произнёс сержант милиции, взвесив пакет в ладони.

 

А потом был суд и три года колонии общего режима. Естественно, бракоразводный процесс с разделом имущества закончился не в его пользу. Квартира отошла его бывшей жене, где она прописала его бывшего лучшего друга. То, что Женька Крутков подослал Радиона Доброва специально, и всё было подстроено умело и чётко организованно, не вызвало никаких сомнений у Алексея. Если его так цинично предала женщина, которую он любил, всю свою душу в неё вкладывал, то почему его не может предать и лучший друг? Видно, не такой он был и лучший…

 

Глава вторая. Найти союзника

 

…самый страшный гнев, гнев бессилия.

Михаил Булгаков «Мастер и Маргарита»

 

В зале кинотеатра потушили свет, большой экран замерцал титрами, заиграла тихая мелодия, служившая фоном к фильму. Те, кто немного припозднился, осторожно проходили между рядов к своим местам. Хотя в зале народу было немного, можно садиться на любое свободное место. Мила слегка обернулась на шум и с замиранием сердца увидела, как силуэт Назарова надвигается на неё. Девушка закрыла лицо руками. Быть этого не может! Только не здесь… Но когда открыла глаза снова, то увидела, что Назаров сидит через несколько кресел от неё, а с ним рядом женщина и девочка подросткового возраста. Мила немного успокоилась. Но только немного. Она читала где‑то в прессе, что у господина Назарова есть жена и дочь, но не видела их никогда. Когда девушка беспокойно зашевелилась, Иван повернулся к ней, проследил за её испуганным взглядом и сразу всё понял.

– Давай уйдём, – предлагает он, осторожно взяв Милу за руку и чувствуя её дрожь.

Девушка кивнула. Они поднялись со своих мест и начали осторожно пробираться к выходу. «Ну, вот и посмотрели кино», – досадливо думает Иван, крепко держа Милу за руку. Он напоследок не сдержался, уже возле входной двери обернулся и бросил быстрый взгляд в сторону Назарова и его семейства. Назаров невозмутимо смотрел в экран. Идеальная семейка, ничего не скажешь.

А в холле у Милы неожиданно началась истерика. Она хваталась руками за горло и не могла продохнуть. Иван удерживает девушку одной рукой за плечо, а другую прислоняет к её животу.