По имени Ветер

– Ерунда какая‑то, в самом деле, – бормотал полицейский, похлопывая Яночку по плечу, словно боевого товарища. Та рыдала навзрыд, щедро орошая слезами светло‑серый пиджак своего спутника.

– Ничего другого не могла придумать? – бубнил губернатор губернаторше.

Та в ответ обожгла его уничижительным взглядом и очень хотела что‑то сказать, но сдержалась.

– Никогда такого не видел, – бормотал директор театра, который так и остался на полу возле блюдца, стоящего посреди листа.

Лист выглядел нелепо с наспех нацарапанными на нем буквами. Откуда вообще взялся этот картон? Интересно, что об всем этом думает Ян?

Взгляд Есении в панике заметался по залу. Перескакивая с одного малопривлекательного лица на другое в тщетных поисках мужа.

Спокойно, скомандовала себе Есения, дыши. Он мог просто выйти в сад, чтобы с кем‑то побеседовать. Возможно, его увлекла за собой какая‑нибудь поклонница, считающая, что откровенного декольте и смазливой мордашки достаточно, чтобы привлечь гения. Или же он просто вышел в туалет.

Никем не замеченная, Есения попятилась к выходу из зала. Найти Яна, найти любой ценой! Выйдя за дверь и тихонько прикрыв ее за собой, Есения очутилась в холле, где и столкнулась с мужем. Веселым и оживленным. Глаза блестели, улыбка помимо воли растягивала губы, а энергия плескалась через край.

– Ян, где ты… Ты же обещал…

Есения попятилась назад, в очередной раз проклиная себя и называя дурой. Как она могла ему поверить? Как? Сколько раз были все эти мольбы и обещания, она же знает, чем это все обычно заканчивается, так почему она все еще на это ведется?

– Ясенька… Милая, это невыносимо. Все эти люди настолько скучны и банальны, ты просто не представляешь. Если бы ты разрешала мне пить, то я бы еще смог удержаться. Это в последний раз, клянусь тебе. – Ян протянул руку, но Есения отшатнулась от него, как от гремучей змеи.

– Не прикасайся ко мне! – прошептала она и рванулась к двери, больше не в силах все это выносить. Куда угодно, лишь бы не оставаться здесь.

Ян оказался проворнее. Доза всегда придавала ему силы и энергии. Он опередил Есению и преградил ей путь к выходу, загородив собою дверь.

– Ты куда? – крикнул он. Улыбка исчезла, в глазах полыхнул опасный огонек. Ян не терпел, когда его не слушались.

– Я? – Есения даже на миг растерялась, она ведь и правда не знала, куда идет. И вдруг выпалила неожиданно для самой себя: – Я в кино!

– Что? – нахмурился Ян. – Какое еще кино? Ты с ума сошла? У нас же гости!

– О нет, – горько рассмеялась Есения, – это у тебя гости, Ян. Они даже не заметят моего ухода. А если и заметят, то обрадуются. Я явно здесь многим мешаю. К тому же они очень заняты призраками. Ты, кстати, знаешь, что хозяин этого дома покончил с собой?

– Что? Не говори ерунды, – отмахнулся Ян и протянул руки, намереваясь обнять жену, но та снова ускользнула.

– Нет, я иду в кино, Ян, потому что я хочу в кино, а не к этим людям и их призракам. Это твои гости, ты их и развлекай. Тебе же плевать на мои просьбы, так почему же я должна исполнять твои?

Ян смотрел на жену и не верил своим глазам. Всегда тихая и спокойная, неспособная на бунт, Есения в один момент перестала быть собой.

– Это что, забастовка? Ты же знаешь, чем все может закончиться. Ты же мне обещала, что это больше не повторится, – криво усмехнулся он и понял, что попал точно в цель.

Есения замерла, сжалась, словно от удара, и снова стала растерянной и слабой. Такой, какой он ее любит. Но вопреки ожиданиям Яна, что жена снова сдастся и молча снесет очередное предательство, та неожиданно расправила плечи и откинула волосы с лица:

– Ты мне тоже обещал, что больше это не повторится.

И, воспользовавшись тем, что Ян отвлекся на появившуюся из зала губернаторшу, приторно‑фальшивым голосом засюсюкавшую, что они его потеряли, и интересующуюся, что он думает обо всем происходящем, Есения схватила с небольшой консоли, стоящей у входа, сумочку и выскользнула за дверь.

И, лишь очутившись на улице, запаниковала – куда она сейчас пойдет? В вечернем платье, с дурацкими рубинами. В сельский кинотеатр? Рука инстинктивно потянулась к тяжелому ожерелью, душившему ее целый вечер, нащупала затейливую застежку. Закинув сумочку на плечо, Есения двумя руками расстегнула ожерелье, небрежно кинув его в карман. За ним последовали серьги. Сразу стало легче.

Губернаторша пьяна в стельку. Есения, за долгие годы насмотревшаяся на пьяных, возбужденных ее мужем дам, распознала ее состояние безошибочно. Она и не вспомнит о том, что видела семейную сцену. Будет упиваться некоторое время тем, что получила кумира в единоличное пользование. Ян хоть и под кайфом, но умеет рассчитывать дозы и себя контролирует, он ничем себя не выдаст. Гостей никогда не бросит – воспитание не позволит. Поэтому вслед за женой он не побежит. Она сейчас совершенно свободна в своих действиях.

Есения горько усмехнулась, вспомнив тот случай, на который ссылался Ян. Они здорово разругались, когда на второй день после выхода из реабилитационной клиники Ян вколол себе какое‑то новое вещество. Есения тогда настолько разозлилась, что купила билет на первый попавшийся самолет, но успела доехать только до аэропорта. Ей позвонили и сообщили, что муж в больнице. Наркотик, который он себе вколол, оказался не самого лучшего качества, и Ян едва не отправился на тот свет. Есения тогда винила во всем себя, хотя, по здравом размышлении, она не была хоть в чем‑то виновата. Но ей казалось, что ее присутствие рядом каким‑то образом оберегает мужа. Впрочем, сейчас не стоило опасаться, что Ян снова подвергнет себя опасности. Он уже принял дьявольское зелье, и, судя по всему, оно было отменного качества. Поэтому Есения задумалась о том, а что же ей, собственно, делать с кратковременной свободой.

Она, конечно, может пристроиться где‑нибудь в саду на одной из многочисленных лавочек, подождать, пока гости разъедутся, – и быть сожранной августовскими комарами! Вариант не вдохновлял, и Есения невольно задумалась: а почему бы ей и в самом деле не пойти в кино? Она ведь так этого хотела. Как часто она делает то, что действительно хочет? Или даже не так – как часто она вообще чего‑то хочет в отрыве от Яна?

Нащупав в сумочке билеты, которые купила Маша, Есения направилась к гаражу. Ехать на велосипеде в вечернем платье будет, конечно же, нелепо. Впрочем, как и явиться в таком виде в кинотеатр. Хотя плевать. Войдет в зал после начала сеанса и выйдет, не дожидаясь титров. Никто и не заметит. Ее никогда никто не замечает.

…Ян, улизнувший от опьяневшей публики, смотрел вслед растворяющимся в темноте огням машины, на которой уехала Есения. Он догадывался, чего жене стоило сесть за руль – водить машину она не любила. Должно быть, она и в самом деле в бешенстве. Наверное, ему стоило сейчас бросить всех этих глупых, назойливых людей и последовать за Есенией. Сходить с ней в кино, в самом деле. Не так уж это и сложно, ведь большую часть времени Есения была смиренна и никогда ни о чем не просила. Но голос разума был заглушен другим голосом. Ян почувствовал давно забытое и оттого особенно сильное желание играть. Как в детстве. В прятки или в кошки мышки. Впервые за долгое время Ян улыбнулся, и улыбка эта была искренней. Что там бормотала губернаторша про призрака?