Поцелуй на Эйфелевой башне
– Какой интересный спектакль… Я никогда не видела такого подхода к классике. Он как будто переворачивает все с ног на голову.
Клемент Петрович в душе радуется ее восторгу.
– Простите, что я вмешиваюсь, но вы так увлечены спектаклем, что я не могу не спросить: вы знакомы с творчеством этого режиссёра?
Жанна оборачивается к нему, удивляется:
– Нет, я впервые слышу о нем. А вы?
Клемент Петрович, предвкушая реакцию Жанны, улыбается:
– Да, я знаком. Очень знаком. Я и есть этот режиссёр.
Жанна краснеет, смущается:
– Ой, простите… Я не хотела вас обидеть… Я просто…
Клемент перебивает ее:
– Не извиняйтесь, пожалуйста. Мне очень приятно, что вы так реагируете на мой спектакль. Вы очень чуткий и восприимчивый зритель.
Жанна, благодарно бросая на него застенчивый взгляд и задыхаясь от смущения – :
Спасибо… Вы очень любезны…
Воодушевлённый такой непосредственной реакцией Клемент Петрович продолжает:
– Мне кажется, что вы не просто любите театр. Вы имеете к нему отношение. Вы случайно не актриса?
– Нет… Я… Я просто домохозяйка…
– Домохозяйка? Не может быть… Вы такая красивая и талантливая… Вы должны быть на сцене…
– Вы шутите…
Клемент Петрович серьёзно:
– Нет, я не шучу. Я говорю правду. Вы знаете, я ищу актрису для своего нового спектакля. И я думаю, что вы подходите для этой роли.
Жанна не верит своим ушам:
– Для вашего нового спектакля? Вы меня приглашаете?
Клемент ободряюще кивает:
– Да, я вас приглашаю. При условии, что вы согласны.
Жанна от такого неожиданного поворота их разговора не знает, что ответить:
– Я… Я не знаю… Это так неожиданно…
Клемент берет ее за руку:
– Подумайте. Это ваш шанс. Шанс изменить свою жизнь. Шанс реализовать свою мечту. Шанс стать актрисой.
И он, нежно поцеловав ее руку, откланялся. Но тут же вернулся. Наклонился, задев своей пышной седой шевелюрой ее ушко, отчего у Жанны по спине пробежала дрожь, и прошептал:
– Приходите 18 числа в 14 часов на закрытую репетицию моего нового спектакля. Вот вам контрамарка. Там найдёте меня. Я вам организую экскурсию за кулисы. Хорошо?
Жанна в страшной растерянности ничего не ответила, напряженно глядя на сцену и сжимая в руке маленький пластмассовый жетончик.
Приехав домой, Жанна начала рассказывать Андрею о своём новом знакомстве, о приглашении, о контрамарке.
– Ты знаешь, Андрюша, с кем я познакомилась в театре?
Но увидев, что Андрей даже не оторвался от монитора и продолжал увлечённо щелкать по клавишам остановилась.
– Ты о чем? – обернулся он к ней через пять минут. – Тебе понравился спектакль?
Она молча кивнула головой.
– А Кристине?
– И Кристине тоже.
На этом обсуждение и закончилось.
Может и в том числе из‑за этого холодно‑нейтрально‑безразличного как бы сказанного из простой вежливости фразы мужа, Жанна, получив приглашение режиссёра театра на закрытую репетицию нового спектакля, решила пока ничего не говорить Андрею.
Ему, похоже, ее переживания от спектакля нисколько не интересны.
Она не спала всю ночь. Все ворочалась, вставала, долго сидела одна на ночной кухне и вспоминала свою жизнь. Нет, она не жалела себя. Нет, она не ругала и не кляла мужа за такую скучную, серую и безрадостную жизнь. Ведь так скучно – дом‑семья‑работа, снова дом‑семья‑работа жили все вокруг.
И все к этому привыкли.
Только Жанне ночами снилась ярко освещённая сцена и она в самом ее центре, сидящая в белом платье на старинной плетёном стуле, читающая монолог Липочки из пьесы Александра Николаевича Островского «Свои люди – сочтёмся».
А ещё ей часто снился Париж, Эйфелева башня, Венеция.
И хотя ей уже под тридцать, она все ещё смотрела в будущее как девчонка с тайной надеждой, в которой даже себе не могла признаться.
С тайной надеждой, на то, что вот они появятся на море, "Алые Паруса". И принц на белом коне увезёт ее из этого скучного и серого города, вырвет из однообразия жизни.
И будет она в белом платье, и будет она снова актрисой. И будет она настоящей известной, всеми признанной, любимой.
Как ни странно, именно на эту тему и ставил спектакль ее новый знакомый.
Она долго лежала с открытыми глазами. Рядом мирно похрапывал, по привычке навалившись на ее плечико, Андрей.
Она ещё не знает ответит или нет на приглашение известного режиссёра, пойдёт ли на репетицию, на которую он ее персонально пригласил.
Она лежала с открытыми глазами. Она не знала, что будет впереди. Но чувствовала, что большие изменения происходят в ее душе.
И не потому, что она пойдёт или нет в театр восемнадцатого числа, не потому что ей и правда понравился этот красивый, статный, галантный и седой мужчина, не потому что появилась возможность сыграть роль, пусть маленькую, но настоящую роль в настоящем, а не в студенческом спектакле.
А потому, что в душе ее после этой встречи все перевернулось.
Все изменилось.
Может, это будет ее последний шанс вырваться из паутины однообразия?
Ей приснилось, как она приходит в театр. И снова одна. Одна. И Клемент Петрович проводит ее по кулисам и рассказывает о своей работе и жизни. Он признается, что ему одиноко.
Разбудил ее Андрей.
– Что? – спросил Андрей, – Что ты сказала?
– А что я сказала?
