Почти идеален. Страшные истории

– Я не знаю, кто он и что собирается делать, это уже и неважно. Все целиком и полностью теперь зависит от тебя. От твоих действий, от твоих слов, от твоей игры. Ты должна понимать, что существует вероятность, что он не предоставит тебе ни единого шанса на спасение… И ты умрешь. Да‑да. Не думать об этом прикованной к стене достаточно глупо, но ты не должна оказаться для него легкой прогулкой перед сном. Нет, ни в коем случае. Типаж таких людей мне вполне ясен. Он ничем не отличается от других тысяч и тысяч ненормальных, пойманных и запертых в местах, где они не причинят никому вреда. Да и тех, что до поры до времени гуляют на свободе. Как бы они не хотели отличаться, они все одинаковые. В таких ситуациях люди хотят, чтобы все шло по сценарию. Они создают этот театр, где каждому отведена своя роль. Твоя, к сожалению, жертвы, он будет получать удовольствие, только если ты будешь соответствовать этой роли. Эти люди теряются, когда все начинает идти не по плану. Когда жертва не хочет быть жертвой. Это первое. Второе, что я хотел сказать… Ты сейчас выглядишь очень ослабленной, но знай, что возможности человеческого организма поистине потрясающие. Многие люди даже не знают, на что способны в критической ситуации. Организм выделяет в кровь такой адреналиновый коктейль, что в этот момент человек способен свернуть горы. Рассчитывать на это все достаточно глупо, но у тебя нет больше никакого выхода. Либо ты мобилизуешь все свои силы и в случае появления возможности делаешь последний рывок, либо тебя, как скот, ведут на убой. Больше я тебе помочь ничем не смогу. Теперь извини, мне пора.

– Сережа, подожди… Ты когда‑нибудь меня простишь? Ну, за все.

Он улыбнулся и сказал:

– Я живым‑то тебя простить не смог, а у мертвых даже возможности такой не бывает. Думай сейчас о другом, а эти женские глупости оставь на потом. Ой, да и чуть не забыл. Я могу сделать еще кое‑что для тебя, не более того. Я все же не так бесполезен, как могло бы показаться на первый взгляд.

Он медленно и бесшумно поднялся и подошел раковине. Взял со стола стакан и наполнил его водой. Затем вернулся к Лизе и подставил его к ее пересохшим губам. Она с жадностью начала пить. Струи воды побежали по ее подбородку, и несколько капель капнули на платье. Вода была с металлическим привкусом труб, но Лизе она показалась самой вкусной жидкостью, которую ей довелось пробовать за всю свою жизнь. После того как стакан опустел, Сергей вернулся к столу и поставил его на место.

К Лизе постепенно возвращалась способность соображать, и это было как никогда вовремя.

Черные квадраты над входной дверью оказались музыкальными колонками. Из них неожиданно стала доноситься легкая мелодичная музыка. Вместе с тем в комнате включились настенные лампы. Стало очень светло. Яркий свет ослепил Лизу, она зажмурила глаза. Спустя немного времени, как только глаза привыкли, она осмотрелась. Сергей исчез, она вновь оказалась в комнате одна. При ярком свете помещение выглядело не менее жутким, сковывающий страх перед неизбежным вновь окутал все ее тело.

– Я не буду для тебя легкой прогулкой, дружок… не сегодня, – тихо прошептала она, готовясь к самому худшему.

 

3

 

Резким движением дверь в комнату отворилась, и туда зашел Григорий, быстро закрыв ее за собой. Вероятно, чтобы Лиза не успела ничего крикнуть, и лишние, привлекающие соседское внимание звуки не смогли покинуть это помещение. Вид у него был совершенно другой. Белый халат и фартук придавали ему сходство с зубным врачом. Не самая приятная ассоциация, но в голову Лизе пришел именно он. Возможно, потому что эта категория врачей сильнее всего отталкивает людей. Не сказать, что венерологи более привлекательны, но то, что испытываешь сидя в стоматологическом кресле и наблюдая, как человек в маске лезет острыми предметами тебе в рот, мало кого приводит в восторг.

На лице у Гриши наблюдалась легкое волнение и что‑то еще. Вероятно, возбуждение. Лиза тем временем уставилась на него своим уставшим взглядом. Она продолжала его изучать, как недавно в кафе японской кухни. Только по другим параметрам. Теперь куда более глубоко и внимательно.

Мысли одна за одной выделялись из общей каши, варившейся в голове.

«Нужно было все‑таки притвориться спящей», – всплыла идея, но было уже поздно. Да и потрясывающиеся колени выдали ее незамедлительно.

– Надеюсь, ты тут не скучала? – в комнате прозвучал голос, который еще совсем недавно ей было так приятно слушать. Теперь он вызывал только страх и отвращение. – Уж извини за весь этот цирк, но по‑другому нельзя…

Лиза молчала.

– Ты себя хорошо чувствуешь? А то, знаешь ли, многие после этого препарата даже в себя не могут прийти. Лежат тут, закатив глаза, пускают слюни на стол… Обссываются… Да, да, представь себе, и такое бывает. Тоже мне… леди… Мерзость, не правда ли? Надеюсь, ты, Лиза, не из таких. Не хотелось бы портить о тебе свое первое впечатление. – Он перебирал на столе какие‑то инструменты, изредка бросая взгляд в сторону своей жертвы. – Хотя, может быть, бесчувственный сон – это даже и хорошо… Для тебя. Лично я другого мнения. Человек должен знать, что с ним происходит, поэтому я всегда пытаюсь привести его в чувства. И знаешь… это почти всегда получается, сознание возвращается. Оно приходит либо до, либо в процессе операции, но приходит. Обязательно. Жерт… ой‑ой‑ой…

Он засмеялся. Искренне. Громко. Ему это все казалось весьма забавным. От этого общения он получал гораздо больше удовольствия, чем от разговоров за чашкой чая, а по его движениям было понятно, что проделывает все это он далеко не первый раз.

– Чуть было не сказал запрещенное слово. Поставил на него табу и теперь пытаюсь искоренить из своего лексикона. Жертвы бывают только у маньяков и убийц, а я деловой человек. Практически бизнесмен. Я заменяю это слово на «пациент», более подходящее для рода моей деятельности. Так вот. Пациенты смотрят на меня удивленными глазами, мычат себе что‑то под нос и все пытаются понять, где они, что с ними происходит и почему так больно.

– Операции? – переспросила Лиза так, чтобы казалось, что ее голос звучал более ослабленным, чем есть на самом деле. Вроде бы ничего серьезного, но этот стакан воды оказал на нее действительно живительное воздействие.

Гриша бросил на нее довольный взгляд.

– Ты действительно сильная, раз уж так быстро приходишь в себя. У нас есть еще немного времени на разговор, пока я подготавливаю все необходимое. Знаешь ли, в принципе, я тебя не обманывал насчет своей деятельности, но немного недоговорил. Некоторые мелочи. Например, то, что продажа фармацевтического оборудования не самое прибыльное дело. Рынок завален этим барахлом. Да и не мое основное, но необходимое. – Он поднял вверх перед собой указательный палец. – Оно позволяет мне заводить новые знакомства, расширять круг общения, крутиться в медицинской сфере, а самое главное – находить новых покупателей… Органов, если ты еще не поняла. Я занимаюсь продажей органов. Спрос на этот товар куда более активный, чем может показаться на первый взгляд. Прибыль он приносит сравнимую, например, с продажей огнестрельного оружия. Ты не задалась вопросом, откуда у меня такая хорошая квартира прямо в центре города? Хотя твой мозг после снотворного, должно быть, еще сильно подтормаживает. Оно, как‑никак, сильнодействующее. Но не переживай: все вернется на свои места… Если успеет… «Все вернется на круги своя, рок‑н‑ролл – это когда ты да я», – пропел он последнюю строчку.