Под небом Стамбула

– Сметана! – охнула девушка, опустилась на корточки, заглянула в пакет и расстроенно осмотрела осколки, плавающие в густой белой жидкости.

– Извините, пожалуйста! – смущенно проговорил Алеша.

Алеша с готовностью вытащил из кармана носовой платок, и незнакомка принялась тереть им испачканный подол. Алеша разглядывал сосредоточенное лицо, сдвинутые на переносице брови и почему‑то расплывался в улыбке.

Незнакомка принялась оттирать белые капли с футболки Алеши. Парень видел, как от его дыхания шевелится прядь ее светлых волос на виске, и чувствовал, что краснеет. От волос девушки удивительно пахло хвоей, она вновь подняла глаза и посмотрела так же серьезно, без улыбки. И Алеше, бог знает почему, ужасно захотелось заставить ее улыбнуться.

– Все, – сказала она, протягивая платок. – Остальное дома отстираете. До свидания.

Она обошла Алешу и двинулась к эскалатору.

– Хотите, я вам новую сметану куплю?

Она отвернулась и досадливо прикусила губу.

– Улыбнитесь же, наконец. Что, у вас совсем чувства юмора нет, а? – балагурил Алеша. – Смотрите, фокус покажу.

Он подпрыгнул на месте, легко подкинул послушное тело в воздух, сложился пополам, оттолкнулся ладонями от пластикового перекрытия между двумя движущимися в разные стороны лестницами и перемахнул на соседний эскалатор. Глаза девушки округлились, она обернулась к уносившемуся вниз Алеше и закричала:

– Что вы делаете? Разобьетесь же.

– Разве достоин жить подлец, погубивший вашу сметану! – патетически воскликнул он и снова перемахнул через эскалатор обратно, очутившись несколькими ступенями ниже девушки.

– Чокнутый! – воскликнула она и вдруг рассмеялась.

Наверху у выхода залился трелью милицейский свисток, злобно каркнула что‑то по громкой связи диспетчер, и у схода с эскалатора Алешу арестовали.

 

Разговаривая с милиционером, Макеев едва сдерживал ярость. Вернувшись из Госкомспорта, он с удивлением узнал от Валентины Васильевны, что младший брат дома до сих пор не появился. Ломая голову, куда мог запропаститься этот добрый молодец, Леня умылся с дороги, переоделся и только собрался приняться за приготовленный бабушкой завтрак, как раздался телефонный звонок. И пришлось бросить все и мчаться на выручку непутевому братцу…

Уладив все дела с милицией, Леня, Алеша и Вера вышли из отделения на станцию.

– Наконец‑то! – широко улыбнулся Алеша. – Спасибо, брат! Родина тебя не забудет!

Он шутливо хлопнул Леню по плечу, и тот невольно поморщился:

– Поехали! – сухо бросил он. – Бабка там праздничный обед организовывает.

Леша уговорил Веру ехать с ними. Леня шел следом, недовольно глядя на непринужденно болтающую пару. Что‑то подсказывало Макееву, что эта девчонка принесет им одни проблемы.

 

* * *

 

После праздничных бабушкиных пирожков, Леонид вошел в комнату и растянулся на кровати, закинув руки за голову. День получился сумасшедшим, голова гудела. Хотелось закрыть глаза и провалиться в небытие.

Марианна опустилась на пол около кровати, положила голову ему на грудь, принялась гладить губы кончиками пальцев. Макеев с удивлением вспоминал, что когда‑то с полоборота заводился от ее приглушенного смеха, от забавных словечек, которые она хрипло шептала ему на ухо. Теперь ничего не осталось, только глухое раздражение.

– Да ладно тебе, – улыбнулась Марианна. – По‑моему, нормальная девчонка. И смешные они такие, сидят за столом, все красные, глаза друг на друга поднять боятся. Честно говоря, – добавила она, – я им даже немножко завидую.

– Вот что ты несешь, а? – поморщился Леня, высвобождаясь из ее объятий. – У парня впереди чемпионат мира. Ты представляешь, что это такое? Какой это уровень? Ему вот о чем сейчас думать надо, а не за девками таскаться.

 

Вечером, когда почти стемнело, Алеша провожал Веру домой.

– Тебя дома потеряли, наверно, – рассмеялся Алеша. – Отправили дочку за сметаной…

Впереди высился широкий массивный мост из темного гранита. Они поднялись по ступенькам и пошли вдоль парапета. Справа по проезжей части неслись машины, а далеко внизу медленно текла, отражая вечерние огни города, Яуза. Алеша остановился, облокотился на парапет и свесился вниз. Вера замерла рядом с ним.

– Давай монетку бросим, а? – предложил он. – Чтобы обязательно сюда вернуться.

– Зачем? – удивилась Вера. – Мы же не туристы. Зачем нам в Москву возвращаться, если мы и так в ней живем?

– Да нет, именно сюда вернемся, – объяснил Алеша. – Вместе! Ну давай, а?

– Ладно, – пожала плечами Вера.

Алеша вытащил из кармана пятикопеечную монету, подкинул ее и, размахнувшись, швырнул в воду. Вера, затаив дыхание, следила за полетом монетки. Девушка наклонилась, чтобы рассмотреть, как пятачок, переворачиваясь, опускается на дно, и в этот момент Алеша, хмелея от собственной смелости, быстро взял ее за плечи и поцеловал.

Губы Веры, теплые и нежные, дрогнули под его губами. Она не закрыла глаза, и прямо перед собой, совсем близко, Алексей видел вздрагивающие изогнутые ресницы, крохотную точку зрачка. Он ощущал ее запах – свежий запах хвои, быстрой речной воды и нагретого солнцем песка.

В груди что‑то тяжело бухнуло и взорвалось, зазвенело в ушах, фейерверком забилось перед глазами. Чувствуя, что сейчас задохнется от накатившего счастья и сумасшедшего восторга, Алеша отпустил Веру и отступил на шаг. Девушка прижала к губам ладонь, продолжая так же, не мигая, смотреть на него. Алеша шумно вдохнул воздух и вдруг подпрыгнул, поставил ладони на парапет и, подкинув тело в воздух, замер, стоя на руках над водой.

Пару секунд он еще стоял на руках, наслаждаясь ощущением легкости, свободы, собственной силы, чувствуя на лице прохладу речной воды. В первый раз это произошло с ним! Он решился, не испугался, и она его не оттолкнула. Как это чудесно, ново и удивительно. Как легко и приятно быть взрослым и сильным, быть мужчиной.

Ловко извернувшись, Алеша спрыгнул обратно на мост.

– Ты совсем придурочный, – покачала головой Вера. – Сейчас же опять в милицию заберут.

– Пусть, – отмахнулся Алеша, расплываясь рассеянной счастливой улыбкой.

 

* * *

В спортзале было душно. В тяжелом спертом воздухе витал запах затхлости, пыли, потных тел. Послеобеденное солнце беспощадно било в высокие окна, еще больше раскаляя помещение. За окном дремал асфальтированный двор, на каменных ступеньках входа грелся в солнечных лучах пятнистый рыжеватый котенок. Леонид, напрягая зрение, пытался рассмотреть людей, проходящих за воротами, разглядеть, нет ли среди них Алексея. Непутевого братца видно не было.