Подчини меня нежно

– Ай!

Это было намного сильнее, чем я ожидала – и шокировало.

Звуки шлепков я почти не слышала из‑за шума в зале, но мне казалось, что я слышу, поскольку было действительно больно. Уже на третьем ударе слезы выступили на глазах.

– Ай! Ай! – завопила я, повышая голос на пятом шлепке.

– Ну все, все, – сказал он, осторожно разгибая и крепко обнимая меня, снова поправляя платье, – не так уж и сильно, малыш. Чшшшш.

Короткая порка внезапно превратила меня в ребенка. Я громко всхлипнула прямо в его футболку, позволяя гладить себя по голове и утешать. И тут поняла, что во всем этом что‑то ненормальное. Это я – ненормальная. Я обнимаюсь с мужчиной, который только что сильно отшлепал меня и хочу, хочу его до боли. Но можно ли о таком просить или он будет презирать меня?

Будто отвечая на мои мысли, в который раз, он скользнул рукой вниз по моему животу и задрал платье:

– Мокрая?

Я лишь тяжело дышала, облизывая сухие губы, когда Макс проник двумя пальцами глубоко в меня и посмотрел в глаза:

– Я хочу тебя трахнуть, прямо сейчас. Ты готова?

Прерывисто вздохнув, я привстала на цыпочки от глубокого, сильно давящего проникновения его пальцев и вцепилась руками в мускулистые плечи:

– Да, господин. Только не на виду у всех, прошу вас.

– Разумеется. Идем.

Убрав руку из интимного места, он обнял меня за плечи и повел куда‑то вглубь клуба. Мои босые ноги сначала шли по теплой чистой плитке, затем коснулись ковра, и мы оказались в какой‑то более камерной части помещения. Света здесь было меньше, а сцены выглядели пожестче – и в то же время потише. Я испуганно отвернулась от гей‑пары, молча игравшей с огнем. Но на этот раз, к счастью, мне не требовалось наблюдать за кем‑либо и что‑то говорить.

Макс не останавливался до тех пор, пока мы не оказались перед лестницей, прямо под которой разворачивалась сессия, от которой я остолбенела. Хрупкая девушка‑сабмиссив была распростерта на скамье для порки и связана по рукам и ногам, а здоровенный мужчина жестко обладал ею сзади весьма непривычным для меня способом. Мой взгляд судорожно метнулся к лицу девушки – по ее щекам текли слезы, а во рту находился кляп.

Не помня себя, я рванулась из рук Макса к этой девушке, но он крепко ухватил за предплечье:

– Лиза, нет!

От хлесткого, как удар плети, окрика я застыла и медленно подняла голову, чтобы посмотреть на него загнанным взглядом:

– Макс… мне кажется, она это не хочет.

– Она хочет, все в порядке. Это ты такого не хочешь, – сказал он, крепко удерживая меня – теперь уже за обе руки.

– У нее кляп.

– И колокольчик в руке. Если она захочет остановить его, она остановит.

– К…колокольчик?

– Да. Медленно повернись и посмотри на ее правую руку. Она свободна уронить колокольчик в любой момент. Его звон означает стоп‑слово.

Тяжело дыша, я обернулась: девушка действительно сжимала в руке нечто круглое и металлическое.

– А если он не услышит? – спросила я, все еще тяжело дыша.

– Он услышит. Он ее муж, милая. Я знаю эту пару уже три года. Рита обожает анальный секс. Пожалуйста, расслабься.

Его мягкий голос, наконец, достиг моего сознания, и я смогла глубоко вздохнуть:

– Извини. Я просто…

– Знаю. У тебя проблема с кляпами. Мы поговорим об этом позже. А сейчас я хочу тебя трахнуть, саба, – низким голосом напомнил он и сжал мою ягодицу правой рукой.

– Ау, больно.

– Вперед, малыш, – нетерпеливо подогнал он. – Не заставляй меня ждать.

– Да, господин, – пробормотала я, неожиданно хмыкнув. Я все еще была мокрой, и услышать, что он тоже хочет меня, было приятно.

 

Глава 2

 

Наверху обнаружился полутемный коридор с несколькими дверями. Там тоже было людно, но гораздо тише, чем в подвале. Макс достал из кармана ключ, провел меня по коридору почти до конца и открыл дверь.

– О, боже, – прошептала я, разглядев приглушенно освещенную комнату изнутри. Декор устрашал: цепи на кровати, цепи на стене. На противоположной стороне висели паддлы, хлысты, ремни, флоггеры, стеки, шлепалки, какие‑то деревянные биты жуткого вида, наручники, зажимы и еще куча девайсов, которые я видела впервые в жизни.

Рука Макса, только что обнимавшая за плечи, скользнула мне на шею и легонько сжала сзади:

– На колени, саба, – негромким голосом почти без всякого выражения приказал он и закрыл за нами дверь, поворачивая ключ.

Я молча опустилась на колени, покрываясь мурашками – может, от того, что в комнате было слегка прохладно, но, скорее, от сексуального голоса, в котором я не услышала ни единого сомнения в том, что ему могут не подчиниться.

Сбросив ботинки и не глядя на меня, Макс прошел внутрь. Периферическим зрением я следила за тем, как он подошел к стене, выбрал один из стеков, вернулся.

– Закрой глаза и сиди ровно. Я буду задавать вопросы, – тем же тоном продолжил он. – Ответишь честно – не получишь ни одного удара. Будешь много врать – окажешься на скамье для порки, и то, что было внизу, покажется нежными ласками.

– Да, господин.

Почему меня так возбуждали его слова? Это угрозы так заводят или… я хотела оказаться на скамье для порки, испытать, как это бывает, когда все становится еще жестче? Громкость моих мыслей едва не заглушила его вопрос, но в последний момент я все же очнулась, чтобы воспринять его:

 

Конец ознакомительного фрагмента