Покровитель для Ангела
У него яркие белые фары, и я резко отскакиваю на тротуар, но машина заезжает прямо на него, преграждая мне дорогу. Открываются двери, и я вижу огромную черную тень, которая идет прямо ко мне.
***
– Не подходите, а‑а!
Мой крик раздается на всю улицу, когда в следующий миг этот громила вплотную подходит ко мне и хватает за руку!
– Боже, нет, нет, не‑ет!
– Тихо, не пищи. Это я.
Узнаю его голос за секунду. Бакиров. Собственной персоной, но от этого не становится спокойнее, даже наоборот.
– Вы? Что вам надо?!
– Ты охренела шляться тут ночами, кукла? – рычит. – В машину. Живо.
В темноте замечаю, как сверкают его карие глаза. Боже, как у зверя дикого. Пячусь назад, но стальная хватка на руке не дает сделать и шагу.
– Нет! Я сама прекрасно доберусь.
Михаил Александрович смотрит на меня всего секунду, после чего подходит и с легкостью подхватывает за талию, перекидывая меня через плечо, точно мешок с картошкой.
– А‑а‑а, что вы делаете?!
Испуг вперемешку со стыдом проносится по венам, а еще я запах его ощущаю. Мускуса и сигарет.
– Не ори. Хуже будет.
Выбраться мне никто не дает. У Бакирова хватка как у медведя дикого, бандит с легкостью уносит меня в авто, усаживает на переднее сиденье джипа, точно куколку.
Сам садится за руль и заводит машину. Я же уже просто пылаю от негодования.
– Что вам нужно от меня? Неужели вы сегодня мало меня опозорили?!
– Я не давал тебе разрешения уходить.
– А мне не нужно ваше разрешение! Я что хочу, то и делаю. Я взрослая и самостоятельная! Остановите машину, я выйду!
Даже говорить не успеваю, как Михаил Александрович резко ударяет по тормозам, и я едва не влетаю носом в лобовое стекло.
Повисает тишина. Осторожно перевожу взгляд на бандита. Его огромные татуированные ручищи крепко сжимают руль, и дышит он как‑то слишком тяжело.
– Вали, – басит, не смотря на меня, и я медленно поворачиваю голову. В десяти метрах от нас какая‑то сходка. Человек восемь мужиков и один полуживой фонарь.
Сглатываю, понимая, что, если сейчас выйду, до дома целой точно не доберусь. Бли‑ин.
– Я…
– Все еще хочешь выйти, девочка?
Бакиров поворачивается ко мне, заставляя машинально вжаться в дверь. Страшновато мне с ним рядом находиться, даже очень, но показывать этого не стану.
– А если да, то что? Что сделаете? Тоже меня ногами изобьете, как того несчастного? Вам его совсем не жаль?
– Тот несчастный толкал наркоту таким дурам, как ты. Четверо уже умерло. Одна из них – младшая сестра Фила, так что да, мне его совсем не жаль. Мне похуй на него.
Его кулаки сжимаются, а я прикусываю губу. Теперь понятно, почему они его… так жестоко тогда.
Становится не по себе, стыдно как‑то, неловко.
– Я не знала…
– Ты и не должна знать. На, твое.
Достает с заднего сиденья мой рюкзак, бросает его прямо мне в руки.
– Спасибо…
Остаток дороги едем в тишине. Я кутаюсь в куртку от холода, после чего Бакиров включает печку и какой‑то шансон, половина блатных слов которого мне неизвестна.
Он довозит меня до подъезда и провожает до самой двери.
– Ты тогда у клуба что‑то сказать мне хотела. Я слушаю, – оперевшись рукой о стену, нависая надо мной, басит Бакиров, а я теряюсь. Если только за одно подозрение в краже он при всех меня обыскивал, то что будет, если узнает, что теперь я… крыса ментовская, хоть и не хочу этого.
– Ничего! Просто… Как вы могли сегодня подумать, что я могла что‑то своровать?
– Я знал, что ты не воровала.
Это заявление как ножом в бок колет. Больно и обидно.
– Что? Вы знали?! Почему, зачем тогда обыскали меня… при всех!
– Чтобы все понимали, что такой хуйни я не прощаю. Никому. Я могу тебе доверять, Ангел?
Серьезно, прямо, без права увильнуть.
– Конечно, можете, – лепечу одними губами, смотря на него снизу вверх и чувствуя, как горят щеки. Почему‑то всегда такое со мной, когда Михаил Александрович рядом. Я не знаю, куда деть глаза, очень хочется коснуться его руки, убежать, прижаться к нему. Господи, что со мной?
– Дверь запри, – басит Бакиров, разворачивается и идет на выход, а я заползаю в свою квартиру, прикладываясь к двери головой и понимая, что, если он узнает о том, что я крыса ментовская, мне точно несдобровать.
Глава 17
– Лина, к Тохе зайди, – принимая мою сегодняшнюю работу, говорит Алена, и я, быстренько переодевшись в свою одежду, иду к нему в кабинет. Бакирова сегодня я не видела, поэтому настроения совсем нет. Он здесь редко, но, когда появляется, мне как‑то даже жарко становится, и стыдно, и неловко, и щекотно даже. Ужас какой‑то просто, что со мной происходит, но я всегда на входную дверь поглядываю в надежде снова увидеть Михаила Александровича. Хоть мельком, хоть на секунду.
– Анатолий, можно?
Стучусь и сразу слышу ответ:
– Входи, Котова.
Вхожу осторожно. У него меньше кабинет, чем у Бакирова, и не так накурено тут. Легче как‑то дышать даже, и не думаю, что это связано только с дымом сигарет.
– Вы меня звали?
– Да. Держи.
Анатолий передает мне прямо в руки конверт.
– Что это?
