Покровитель для Ангела
Помню, я тогда так плакала по маме, а потом и по бабушке через неделю, что даже вспоминать об этом не могу. Болит до сих пор. Сильно.
Когда я говорила тому страшному бандиту, что мне нужны деньги, я не врала. Мне они очень нужны, потому что иначе я просто не выживу и меня заберут в детдом, а туда я не хочу, ведь одно только понимание того, что кроме семьи я лишусь и своего дома, загоняет клинок в сердце.
В школе, к счастью, все уже забыли о моей трагедии. Я не люблю об этом вспоминать, поэтому, едва заканчиваются уроки, возвращаюсь домой и собираюсь на свою первую в жизни работу.
Я не знаю, какой она будет, но надеюсь, что смогу продержаться хотя бы немного. Мне нужно на курсы подготовительные насобирать, да и за квартиру платить тоже нужно. Остальное уже как‑то перебьюсь.
Добираюсь до этого клуба в потемках, постоянно оглядываясь назад, но ровно в семь вечера я уже на месте. С трудом открываю эти тяжелые железные двери, и на этот раз охранник Влад на входе меня пропускает спокойно, отходя в сторону.
Окидываю взглядом зал. Могу нормально рассмотреть его, так как вчера от волнения мало на что смотрела, кроме своих рук.
Я нахожусь в большом помещении клуба. По центру сцена с шестами, вокруг нее столики расставлены. Никто сейчас не выступает, играет только приглушенная музыка, и совсем нет гостей.
Кажется, уже слишком поздно или скорее даже рано, судя по тому, что это похоже на ночное заведение.
– Ты, что ли, новенькая? – из пучины мыслей вырывает чей‑то голос, и, резко обернувшись, я вижу молодую женщину. Брюнетку. Лет тридцать ей, наверное, строгая, с черными глазами.
– Я.
– Как зовут?
– Ангелина, а вас?
– Алена. Так, ладно, времени нет. Иди переодевайся и приступай, пока клиентов еще нет. У тебя два часа.
Она деловито проходит мимо, тогда как я даже не знаю, на какую должность меня взяли.
– Алена, подождите!
– Ну что еще?
– А где мой кабинет или что… что мне делать?
– Кабинет? Ты что, с луны свалилась? Вон ведро и тряпка, швабра у стены. Это твоя работа, девочка, и смотри мне, чтобы все блестело! – усмехаясь и смотря на меня как на дуру, отвечает Алена.
Быстро затыкаюсь. Вот кем меня нанял тот страшный бандит Бакиров. Уборщицей…
***
Быстро поглядываю на часы. Уже семь пятнадцать, и я только‑только надеваю форму уборщицы. Она значительно больше, чем мой размер, поэтому мне приходится обвязаться каким‑то найденным в раздевалке поясом, чтобы хоть как‑то собрать этот ужас в кучу, но все равно выходит жутко.
Эта одежда висит на мне, как пакля, но, стиснув зубы, я хватаю ведро и швабру. Не хочу в первый день напортачить. Полное ведро воды, правда, едва поднимаю. Оно тяжелое для меня, но я стараюсь. Мне нужна работа, и эта вполне сгодится.
Вымыв весь коридор, пробираюсь в большой зал. Только теперь понимаю, что он разделен. Кроме центрального зала здесь есть еще маленькие отдельные комнатки, и, заглянув в одну из них, обнаруживаю там крошечную сцену, бархатный красный диван и столик. Это ВИП‑зоны, судя по более дорогой отделке, они специально закрыты от общих глаз.
Вымываю большой зал, сцену, вычищаю ковры. С непривычки ноет поясница, очень мерзнут руки от холодной воды.
– О‑о, манюня, приветик! – за спиной раздается скрипучий голос, который я тут же узнаю. Оборачиваюсь и узнаю того самого парня, который тогда затащил меня в клуб. Он не особо высокий, щуплый, с холодными серыми глазами и коротким ежиком.
– Здравствуй… эм? – подбираю слова. Как же его зовут…
– Серый, ну или для тебя просто “Сереженька”.
– Привет.
Беру свое ведро и тащусь от него подальше, но этот парень резко мне дорогу преграждает.
– Ты куда?
– Я работаю. Отойди.
– Давай помогу.
Тянет ко мне руки, но я отхожу от него.
– Нет, спасибо. Дай мне пройти!
Поглядываю на часы. Девять. Руки уже окоченели, потому что вода холодная в ведре. Теплой не было, а подогреть Алена не разрешила. Покрутила только у виска и отправила дальше мыть полы.
– Ты че борзая такая, а, детка? Надо проще быть, тут по‑другому не выживешь.
– Не мешай мне. Пожалуйста, – обходя его, бубню себе под нос. Серый какой‑то скользкий, словно змееныш, неприятный, отталкивающий меня.
– Ну‑ну. Убирай. Полотерка.
– Не надо!
Я аж рот открываю, когда в следующий миг Серый подходит и опрокидывает ведро с водой ногой. Уходит, презрительно усмехнувшись и свысока смотря на меня.
Вся мыльно‑грязная вода из ведра тут же выливается, заново пачкая только‑только старательно вычищенные мной ковры.
На глаза слезы наворачиваются, но я быстро вытираю их рукой. Еще плакать тут не хватало, и это в первый рабочий день!
Тяжелая входная дверь хлопает, и я вижу, как в зал начинают первые гости заходить, а у меня тут море целое, лягушек только не хватает! Я стою на коленях, пытаясь тряпкой вымокать эту жуткую ледяную воду, которой тут целая лужа.
– Ого! Трубу прорвало или как? – слышу грубые мужские голоса, а после замечаю и вошедших мужиков. Двое. Взрослые высокие бугаи. Тот, что слева, чуть больше в плечах, с заметной цепью на шее.
– Фил, тут, похоже, кое‑что похлеще прорвало, – ржут, но шутки эти я не понимаю.
Громила с цепью на шее подходит ко мне, и вскоре я чувствую, как талии касается его тяжелая мужская рука. Резко вскакиваю с пола.
– Не трогайте!
– Привет, цветочек. Ты кто такая у нас?
– Лина.
Пячусь назад от этого головореза, потому что иначе его просто не назвать! Высокий, сильный, взрослый мужик. Он надвигается на меня, как хищник, и вскоре я оказываюсь вплотную прижата к стене.
