Пороки города Бэрмор

После ужина они достали из холодильника выпивку, напялили куртки и отправились на задний двор, а я осталась вносить свой вклад – мыть посуду. Это было единственное правило, которое я восприняла с энтузиазмом. Наверное, стоило включить в свои обязанности и ежедневное мытьё полов, ведь эти парни ходили по дому то в уличной обуви, то в тапочках. Я хотела поддерживать здесь идеальный порядок, потому как быть нахлебницей точно не собиралась.

Хамить и истерить я изначально не хотела, но Алекс бесил меня просто до трясучки, так что это правило ещё до оглашения стало трудновыполнимым. Он мог бы и не говорить про кражу. И ежу понятно, что я не воровка. В жизни ничего чужого не брала. И я опрятная, так что про порядок тоже мог бы не заикаться, парни же нередко бывали у нас дома.

Но вот свой дресс‑код пусть засунет в свой напыщенный зад. И честность со смирением туда же. И да, теперь я собираюсь влезть в каждую щель и выудить все их секреты. Мне нужны рычаги давления.

Выключив воду, я с разворота кинула тряпку на стол. Ну… метила я туда, а попала Алексу в живот. Точнее – ниже, но кого это волнует? Не расстегнул бы куртку – не промочил бы штаны.

– Как это понимать?

– Что? – огрызнулась я. – Нечего подкрадываться. Я хотела протереть стол.

– Какое рвение.

Он усмехнулся, бросил тряпку обратно в раковину и сделал шаг ко мне. Я попятилась. Сама не знаю почему.

– Ты закончила, Лика?

– Стол.

– А потом?

– Есть предложение?

– Присоединяйся к нам, если хочешь.

– С чего такая щедрость? Мне же нельзя вилять задом перед твоими парнями, помнишь?

– Предпочитаешь сидеть в комнате и жалеть себя?

– Я не жалею себя.

– Ты утопаешь в грёбаном чувстве вины. Разве есть разница?

– Ты сам сказал, что это моя вина.

– Ты подставилась – это да, – Алекс пожал плечами. – Но ты не заставляла Харонов убивать твоих брата и мать и взрывать ваш дом.

Противный ком начал царапать горло, и я шумно сглотнула, но ничего не ответила и не отвела взгляд. Незачем показывать Алексу свою слабость.

– В общем, если хочешь, приходи. Только накинь что‑нибудь, на улице холодно.

– Ладно, – прохрипела я. – Хорошо, я приду. Дайте мне десять минут.

– Да хоть сорок, – ухмыльнулся он и вышел из кухни.

Быстро расправившись со столом, я отправилась наверх и ополоснулась под душем за рекордные три минуты. Моя куртка так и висела на стуле, ботинки стояли под ним, а сумка с колготками лежали на нём, но кое‑что изменилось. Кровать была завалена пакетами с одеждой и коробками с обувью.

– Ну ни хрена себе, – присвистнула я, открывая первый пакет.

Сверху лежала зарядка для телефона, и я сразу включила его в розетку.

Как и ожидалось, вся одежда оказалась максимально закрытой и простой. Но тем не менее она была новая и хорошая. Пальто, пуховая жилетка, зимний спортивный костюм с длинными руками, летний с короткими, джинсы, толстовка, плотная блузка, пижама, халат, кроссовки, балетки, тапочки, пять пар носков и три комплекта нижнего белья. Никаких кружев. Хлопковые трусики и спортивные лифы. На вид очень удобные. Просто охренеть.

Я надела бельё и тёплый костюм, а сверху набросила жилетку. Потом натянула носки и влезла в кроссовки. Всё подошло по размеру. Реально охренеть.

Сбежав по лестнице, я свернула к задней двери и вышла во двор. Судя по тону разговора, парни уже были навеселе, и оставалось только надеяться, что никто из них не выведет меня из себя. Учитывая моё состояние, я могла взорваться даже от невинной шутки. А последнее, что мне было нужно – это обострять и без того напряжённые отношения с парнями. Цель была совсем иная.

– Эм… Спасибо, – произнесла я, подойдя ближе. – Я верну деньги.

– Это вряд ли, – Макс хохотнул. – Алекс не возьмёт, даже если будешь пихать их ему силой.

– Алекс? – я перевела на него взгляд. – Откуда… откуда ты знаешь мой размер?

Макс и Вик заржали так громко, что я чуть не подпрыгнула. Ян расплылся в жутковатой улыбочке. А вот Алекс стал мрачнее тучи и молча протянул мне бутылку. Видимо, отвечать на вопрос он не собирался. Ну и ладно.

– Садись, бегунья, – Макс шлёпнул ладонью по коленям.

Я замешкалась всего на секунду и решила принять его приглашение. Свободных стульев всё равно не было, да и мой план по соблазнению этих парней проще всего было начать с Макса. Он был настроен ко мне даже лояльнее Вика.

– Удобно?

– Нормально, – кивнула я, поёрзав на его коленях.

Макс положил руку на моё бедро. Это не укрылось от Алекса. Он вообще не сводил с нас глаз, и взгляд его был недобрым. Я не хотела нарываться на ссору, поэтому делала вид, что не замечаю его недовольства.

Сделав глоток, я закашлялась. Но потом глотнула ещё и почувствовала, как по телу разливается тепло. После третьего глотка виски слегка ударило в голову, и я передала бутылку Максу.

Парни вспоминали Кира, рассказывали забавные случаи, связанные с ним. Это был вечер памяти, но он не был омрачён грустью. Они хорошо знали моего брата. Если бы он мог организовать свои поминки, то не хотел бы, чтобы люди плакали или грустили. Вот и я заставляла себя улыбаться. Но скорбь от этого не уменьшалась. И, я уверена, парни ощущали нечто подобное. В какой‑то степени они стали его второй семьёй.

Больше я не вливала в себя спиртное, лишь прикладывалась к горлышку, когда наступала моя очередь, и притворялась, что пью. Мне нужна была трезвая голова. Я наблюдала. Слушала. Запоминала. И пусть при мне они не говорили о чём‑либо особо важном, я отслеживала их взаимодействие. Я и раньше догадывалась, кто есть кто в их команде, но только сейчас убедилась в этом.

Вик отвечал за грубую силу. Готова поспорить, что он мог отправить человека на тот свет одним ударом по голове. Его внешний вид заменял визитную карточку. Рост под два метра, груда мышц, чёрные глаза, тёмные коротко остриженные волосы, жёсткие черты лица. Подбородок, лоб и скулы были грубоватыми и волевыми, будто вырубленными из камня. А ещё Вик часто смотрел исподлобья, словно оценивая угрозу. И тому, кто её представлял, явно сильно не везло.

На фоне Вика Макс выглядел эдаким хорошим парнем. Тело у него было просушенным и рельефным, не настолько накаченным, как у Вика. В этом плане Макс походил на Алекса, но Алекс был повыше. Макс отвечал за коммуникацию без рукоприкладства. Он мог заболтать и уговорить кого угодно. Мастер сглаживания углов и дамский угодник. Ну, просто няша, не иначе. Голубоглазый открытый взгляд, светлая копна волос, лёгкость и озорство. Однако не стоило его недооценивать. В определённых ситуациях Макс становился жёстким и жестоким.