Пороки города Бэрмор

Татуировка должна была начинаться на рёбрах с двух сторон и постепенно сужаться к центру, переплетаясь в замысловатый узор, который должен был соединиться с уже нанесённым рисунком, выступающим из‑под джинсов. Не нужно было даже спрашивать, чтобы понять, что старая татуировка начиналась где‑то в районе члена.

– Мне всего лишь поцарапали плечо, не делай из мухи слона.

Я перевела взгляд на повязку на его левом плече и хмыкнула. На поверку Ян оказался не таким уж и отшельником, чему я была не особо рада. Думала, он будет игнорировать меня всё то время, которое мы вынуждены провести вдвоём, но нет. И обедали, и ужинали мы за одним столом, а потом Ян и вовсе заявил, что тату‑сеансу сегодня быть. Потащил меня в специально оборудованный кабинет и с ходу стянул майку, оставшись лишь в драных джинсах. Само собой, чёрных.

– Или ты просто боишься не справиться? Слишком сложная задача для тебя? О, понял, ты смущаешься. Так и скажи.

Ощетинившись, я посмотрела ему в глаза.

– Ещё чего. Работа вполне по мне. Люблю сложные задачи. И я в этом профи. Если вы владеете салоном, то должны это знать.

– Ты так любишь спорить, Анже́лика. И ты такая злобная.

– Вовсе нет.

Ян расхохотался, а я прикусила язык. Очень уж хотелось ляпнуть что‑нибудь едкое. Но я не собиралась доставлять этому зазнайке такое удовольствие.

– Откуда здесь всё это? – я обвела рукой комнату, которая была оборудована под настоящий тату‑кабинет. Когда я обходила дом, эта дверь была закрыта на замок, так что увидела я это великолепие только минут пятнадцать назад.

– Мы сами бьём свои татуировки. Но раз уж теперь ты не работаешь в салоне, то можешь вымещать злость на нас. Вперёд, киска. Покажи, на что ты способна.

Ян развалился на кресле‑кушетке, а я напряглась, на этот раз пропустив нелепое прозвище мимо ушей.

– То есть как это не работаю? Я же вернусь туда, когда Хароны от меня отстанут.

– Ты так уверена, что они отстанут? Ладно, хватит болтать. Я готов.

Решив больше не препираться и не выпытывать никаких подробностей, я занялась делом. Рисунок был довольно большим и сложным и требовал полного погружения в процесс. Тонкие линии, образующие разные геометрические фигуры, переплетались с витиеватыми лозами, а по краям лоз шли надписи. Настолько мелкие, что разглядеть их можно было, только рассматривая татуировку с близкого расстояния. Вообще все татуировки парней казались произведением искусства, и я не хотела запороть то, что мне поручили.

– Такая сосредоточенная, – донеслось сверху, и я оторвалась от работы. – Мне нравится.

– Да, красиво выходит, – согласилась я, разминая шею. – Кто рисовал эскиз? Очень необычное сочетание. Цепляет. Девушки будут в восторге.

Я уже почти закончила с рёбрами. Это означало, что скоро мне придётся сместиться ниже и, возможно, соприкоснуться с его причиндалами. Хоть и через джинсы, но всё же…

– Ты покраснела, Анже́лика. Я тебя смущаю?

– Нет. Просто здесь душно. Давай прервёмся ненадолго?

Ян кивнул, и я аккуратно протёрла уже готовый рисунок антисептиком.

– Не задевай, ладно? Я вернусь через пять минут.

– Отдыхай столько, сколько потребуется. Ты молодец.

Ого! Он сказал, что я молодец. Ну и ну…

– Спасибо.

Покачав головой, я стянула перчатки и взяла со стола бутылку воды. Сделала несколько глотков, вышла в коридор и прошлась туда‑сюда, чтобы восстановить кровоток. Объём работы был проделан большой, но до конца оставалось немало, и моё тело требовало движения перед тем, как вновь скрючиться в неудобной позе.

– Можем продолжить, если ты готов, – произнесла я, вернувшись в комнату, и застыла с открытым ртом. Ян стоял перед кушеткой и тоже разминался.

Надо сказать, что таких прорисованных мышц я ещё ни у кого не видела. Да, мускулатура Яна не была и в половину такой развитой, как у Вика, но рельеф был просушенным и очень эффектным. Пресс… боже, вот это пресс! Эти косые мышцы живота, эти кубики! Ни грамма жира. Ян был словно отфотошоплен. А джинсы сидели так непозволительно низко, что воображение играло со мной в злые игры.

Пока я набивала тату, была полностью сосредоточена на работе, но сейчас не могла оторвать взгляд от обнажённого торса этого парня.

– Некультурно так открыто пялиться, Анже́лика, – усмехнулся он, но я никак не прореагировала. – Киска, ты дар речи потеряла?

Я дважды моргнула, прежде чем поднять взгляд на лицо этого нахала.

– Бесполезно просить тебя не называть меня так?

– Именно. Ты красивая, Лика. Грациозная. Сексуальная. Хитрая. Своевольная. Как кошка.

– И вовсе я не хитрая.

– Как скажешь, – он расплылся в своей жутковато‑соблазнительной улыбочке, устроился на кушетке, расстегнул пуговицу на джинсах и приспустил их ещё больше. – Продолжим? Или так и будешь пожирать меня глазами? Не пойми неправильно, я польщён. Но, может, ты всё же сосредоточишься на работе? Ты же профессионал. Сама сказала. Или ты так сильно объята страстью, что хочешь перевести наши отношения на новый уровень прямо сейчас? Возможно, если хорошо попросишь, я дам тебе желаемое.

Вот засранец! Он специально меня провоцирует. Но ничего у него не выйдет. Не поддамся и грубить не стану.

Мотнув головой, я отвернулась к столу и достала новые перчатки.

– Итак, зачем это? – поинтересовалась я, приступив ко второй части рисунка. – Твоя татуировка. В чём смысл?

– Это личное.

– Ладно. Не хочешь, не говори.

Я подбиралась всё ближе к области пупка. Узор становился сложнее, а мне никак не удавалось сосредоточиться: Ян отвлекал меня. Нет, он больше не провоцировал, даже не говорил со мной, однако воздух в комнате стал каким‑то наэлектризованным. И всё из‑за Яна.

Его кожа покрылась мурашками, мышцы напряглись, а дыхание стало шумным и неровным. Возможно, он не рассчитал свои силы, и рана давала о себе знать. Но что‑то мне подсказывало, что дело было вовсе не в этом.

– Сейчас будет больнее, – предупредила я, обмакнув иглу в чернила. – Готовься.

Подняв глаза на Яна, я вновь наткнулась на ту самую улыбочку.

– Чему ты улыбаешься?

– Тебе идёт.

– Что именно?

– Твоё лицо там отлично смотрится.

Не удостоив его ответом, я склонилась над рисунком.