Порванные струны

Это место на реке Завьяловке мало кто знал из детей, а из взрослых – так вообще никто. После наводнения, когда под тяжестью воды сгибались ветви деревьев, а на каменистый берег намело песка и глины, у самой реки образовалось что‑то наподобие шалаша из веток ив. Стенки и крыша шалаша – переплетенные между собой стебли прибрежных кустов, ребятам даже ничего специально придумывать не надо. Мальчишки – Вадим и Славка сделали лопатами углубление в середине маленькой песочной полянки, где прикрепили два колышка и перекладинку между ними – вот и готово место для костра. Дым от костра стелился по земле, от него воздух становился горьковатым. В золе запекли картошку, а потом чистили её горячую, разламывали на две половинки и ждали, когда она остынет на ладонях. Лиза ела картофель не спеша, посыпав солью. Славка быстро и жадно проглатывал наполовину очищенную с подгорелой шкуркой картофелину, проводил грязной ладонью по рту, оставляя на губах чёрные разводы от золы. Лиза смеялась над ним, говорила, что у него выросли усы. Когда мальчишки уходили купаться, Лиза долго сидела в шалаше из ив и смотрела, как сквозь сетку из их тонких стволов солнце оставляет на воде яркие блики. Посмотришь на такой блик, закроешь глаза, и долго ещё солнечный блик яркими всполохами режет до боли глаза. Больше всего Лизе нравилось то, что из своего тайного убежища она могла видеть всё, что происходило на берегу и на водной глади реки, а её саму никто увидеть не мог. В этом была будоражащая тайна. Хотя дым от костра уже поднялся вверх над ивами, и крики купающихся мальчишек были слышны далеко, да и эхо от скал доносило детские голоса далеко‑далеко, Лиза считала своё убежище надёжно спрятанным.

В самом шалаше места было немного – ямка для костра, да старенькое одеяло, прямо на котором мальчишки насыпали соль, горку печенья, немного хлеба и кусок сала. Вот их нехитрые лакомства. Чуть ниже в просвете ивовых веток виднелся глинистый спуск к воде. Вадим при помощи маленького топорика вырубил уступы, получилась лесенка, по которой Лиза спускалась к воде. Дно реки вдоль берега мелкое, и вдоль него можно было пройти до переката, где стояли рыбацкие сети, укреплённые на колышках, которые тянулись от одного берега к другому.

Вадим, только недавно подстриженный налысо, переплывал на другой берег и нырял со скалы. Его выбритая макушка ещё не успела загореть и белела на фоне почти чёрной от солнца шее. Он не обращал внимания на Лизу, занятый купанием с мальчишками. Но девочка знала, что её никто и тронуть не посмеет. Вадим будет тут как тут. И несчастному обидчику мало не покажется.

А потом они все мокрые и замёрзшие грели чай в старом железном котелке, почерневшем от дыма. Пили чай и смеялись. А летний ветерок пролетал над шалашом, но дети не ощущали его. Ветви и листва надёжно оберегали своих маленьких жителей.

Тогда они наловили много рыбы, а когда возвращались домой, их застал тёплый летний ливень. Который так же быстро и внезапно закончился, как и начался. Насквозь мокрые, они прибежали к дому Славки, где баба Феня дала им сухие полотенца и достала из холодного сырого погреба квас. Лизе не понравился резкий вкус хлебного кваса, но она и виду не подала, потому что мальчишки с жадностью опустошили кружки с квасом. А потом жарили рыбу. Баба Феня поставила большую чугунную сковороду на стол, и дети брали жареную рыбу со сковороды руками и ели. И было так вкусно…

Всё это Лиза вспоминала, уткнувшись лицом в подушку, когда внезапно дверь в её маленькую комнатку приоткрылась, и на пороге появился отчим…

 

Глава третья. Постыдная тайна

 

Нет ничего омерзительнее любви по принуждению

Сократ

 

Лиза в испуге сжалась под одеялом.

– Лиза, – услышала она его тихий голос, – Вставай и выходи в сарай. Жду тебя там, давай быстро.

Произнеся это тоном, не терпящим возражений, Антон вышел из комнаты. Лиза тяжело вздохнула, медленно встала, превозмогая себя. Она накинула кофту на худенькие плечи и тихо вышла в коридор. Когда она бесшумно проходила мимо комнаты брата, до неё донеслось весёлое хихиканье Марины, счастливый и беспечный приглушённый девичий смех. Сердце Лизы сжалось в болезненный комок, она подумала, что не сможет вынести этого. Но надо терпеть, терпеть до тех пор, пока не иссякнут последние силы, и она не сможет больше терпеть… Она вышла во двор, её волосы потрепал лёгкий тёплый ветерок, как будто желая успокоить и приласкать девушку. Ночь была тихой, только где‑то далеко на окраине деревни за огородами изредка раздавался лай собак. Лиза постояла немного, любуясь красотой ночи, вдыхая влажный запах земли и молодой травы. Как хорошо, наверное, быть девушкой, просто девушкой в свои восемнадцать лет, беспечной и беззаботной… Быть невинной и наивной! Гулять вот такими восхитительными летними ночами по тихим деревенским улицам вместе с друзьями… Лиза резко встрепенулась. Так, хватит! Иначе она не выдержит, с ума сойдёт. Лучше ни о чём таком не думать. Девушка вдохнула, как перед прыжком на глубину, и вошла в сарай.

Антон уже был там и ждал её, сидя на лавке и докуривая сигарету.

– Лиза, ты долго шла, – раздражённо произнёс он и резко приказал, – Раздевайся!

Девушка вздрогнула в испуге и послушно сняла кофту, затем дрожащими руками стянула с себя тонкую сорочку и осталась в одних трусиках. Антон сидел молча и курил не спеша, откровенно разглядывая обнажённую девушку. Лиза стояла перед мужчиной и ждала, обречённо и смиренно.

– Из‑за приезда Вадима нам будет не всегда удобно, – наконец раздражённо произнёс он, – Чёрт же его принёс… Но это не значит, что ты не будешь исполнять свои обязанности.

Антон встал, сорокапятилетний здоровый мужик, широкоплечий, но уже с обвисшим животом, волосатой грудью и руками. Как же он был отвратителен до омерзения! Какое счастье было бы не видеть его! Никогда!

Мужчина подошёл к дрожащей девушке и грубо схватил за тонкое запястье, подтащил к старому стулу и заставил сесть, затем завёл её руки за спинку стула, крепко связал запястья ремнём. Девушка молчала, ожидая очередной неминуемой пытки. Крепкие мужские руки обхватили её голову.

– Открой рот, – грубо приказал Антон, стянул с себя штаны, обхватил одной ладонью тонкую шею Лизы, а другой рукой просунул свой толстый возбуждённый член в рот девушке. Он сделал резкое движение бёдрами вперёд и просунул член до упора в горло Лизе, обхватил двумя руками её голову и начал глубоко входить в её горло. Девушка издавала утробные звуки, похожие на хрипы.

– Хорошо…, вот так… да… – с придыханием тихо произнёс он. Девушка закрыла глаза, чтобы не видеть своего мучителя. Постепенно дыхание Антона начало сбиваться, стало прерывистым и тяжёлым.

– Да, да… Так… Хорошо! Ох… – стонал мужчина от удовольствия.

Лиза старалась не думать о том, какое брезгливое чувство вызывает этот отвратительный волосатый мужик. Она ощущала свою беспомощность. Маленькая худенькая, полностью беззащитная перед взрослым большим мужиком. Она ждала только одного – когда он, наконец‑то, её отпустит. Но вот Антон отстранился, но Лиза знала, что это только начало её пытки.

Он развязал запястья девушки и приказал:

– Вставай.

Лиза поднялась со стула, испытывая невыносимую слабость от омерзения.