Практика тихого взрыва

Кира, ДА!!! Домоправительница и возлюбленная Руматы. Беззаветно предана благородному дону, погибает в конце, из‑за чего Антон «слетает с катушек» и крошит в капусту всех плохих.

Наконец Семён появился на репетиции. Осунувшийся, с лихорадочным блеском в глазах. Но удивительно: внимание всех девушек направлено на него! Как он это делает? Теперь компания ходит из театра двумя группами: в одной – Семён с девушками, в другой – ребята с Игорем. Марта чаще с ребятами – вот ещё, в очереди стоять она не будет!

 

21. Мая. Ослик, велик, байк

 

Все лето Мая училась водить мотоцикл. Её учителя были в шоке, она тоже!

– Вы когда‑нибудь на велосипеде ездили? – спросил её инструктор.

– Нет!

В детстве у Маи был черный трофейный дедушкин велосипед. Ростом – примерно с неё. Странно, но у Маи не получалось! Только смотрела на эту громадину – начинали коленки дрожать. Тогда дедушка сказал, что для начала нужно научиться его водить по двору. Мая честно наматывала круги, надеясь на магию. Однажды забыла свой черный кошмар в конце сада, и его украли. Облегченно выдохнула и больше никогда не просила велик. Кажется, это устраивало всех!

 

– А на самокате, лошадке, ослике? – допытывался инструктор.

– Как‑то не нужно было…

– А сейчас зачем понадобилось? – парень готов был отказаться от заработка, только бы не смотреть на эти мучения.

– А сейчас во Вьетнам еду, там нет общественного транспорта!

– Да вы что! Знаете, какое там движение! Там и мне будет трудно – куда уж вам. Они же с рождения на байках.

– Я буду ездить в небольшом поселке, там движение поменьше.

По совету Миши Мая впервые села на велик. Сначала это был велик Фёдора. Мая с Мишей шли в парк. Миша буквально держал на себе конструкцию Мая‑велик‑ее ужас. Главное – тронуться с места и перебросить ногу. Ехать уже полегче. До первого поворота. Ещё и перед прохожими стыдно – взрослая тетка!

Потом Мая сообразила: велосипед Фёдора ей велик! Почти как тот, трофейный. Нашла прокат и подобрала под свой рост с женской рамой. Дело пошло! К моменту получения прав Мая вполне сносно ездила змейку, восьмерку и умела резко тормозить – сбрасывать скорость до нуля за несколько метров.

Время Ч приближалось.

 

22. Марта & Румата Эсторский

 

– Как кстати, Кира!.. Как кстати!

Семён‑Румата огляделся. С кем сейчас ему играть любовную сцену? Кто пробуется на роль Киры?

 

Ребята из труппы Гамадрила – на большой сцене крошечного ДК. Стояли. Сидели на стульях и просто на дощатом полу по‑турецки. Наблюдали. Сопереживали. Соперничали.

 

Марта подняла руку и шагнула к нему.

– Почему ты плакала? – Семён вглядывается в глубину ее глаз. Заботливо. Так, как будто 10 минут назад он не задавал этот же вопрос другой Кире.

 

– Почему ты такой сердитый? – голос Марты ломается, уходит вглубь, кажется, звучит зажато и фальшиво. Так думает Марта, и ещё больше зажимается.

 

– Нет, ты скажи, почему ты плакала? – звучит так, будто это его действительно волнует.

 

– Я тебе потом расскажу, – звуки, едва произнесенные, Марта уже готова заглотнуть в себя обратно. – У тебя глаза совсем‑совсем усталые (прекрасная возможность посмотреть ему в глаза). Что случилось?

 

Еще несколько реплик. Семён, кажется, вытаскивал ее в ту реальность, где он заботится и утешает. Киру. Марту. Она приняла игру и пошла за ним.

– Неплохо, – Игорь вышел на середину сцены, – Марта, как думаешь, почему Кира не сразу рассказывает Румате, почему плакала?

– Не хочет его расстраивать.

– Да, и вместо того, чтобы ответить, ты переводишь стрелки на него. Кира не упрекает его, что он сердитый или уставший. А у тебя сейчас нотки контроля в голосе. Кира – дочь простолюдина, Румата – благородный дон. Как думаешь, Кира вообще понимает, что Румата ее любит?

 

– Думаю, до конца не верит.

– А сама Кира считает себя ровней Румате?

– Нет. Румата мало того что благородный, еще и со своими тайнами, – Марта бросила лукавый взгляд на Семёна. Кажется, Семён так и не вышел из образа и ждал продолжения репетиции.

– А в то, что они уедут, Кира верит? – подключилась Оля, одна из альтер‑Кир.

– Ей хочется верить Румате, – Марта испытующе смотрела на Семёна, – но слишком уж это невероятно для ее реальности.

Оля согласно мотнула головой.

– Думаю, Кира – немножко воин, – вступил в разговор Глеб. Здесь, в театре, он вел себя крайне почтительно, говорил мягко.

– Но у Стругацких наоборот говорится, что Кира не боец, а просто хороший человек, – возразил Алекс.

– В этих условиях быть хорошим человеком, просто не предавать себя – уже очень много, – ответил Игорь. – Так что здесь Глеб прав, Кира – немного воин.

 

Ого! Слово одобрения? Игорь обычно не поощряет Конопатого. Чаще – пикируется с ним, иногда довольно жестко. Глеб переводит нападки в шутку – технично уходит из‑под удара. И в спортзале, и на репетиции Игорь главнее.