Практика тихого взрыва

До базара действительно оказалось близко. Фрукты, овощи, гады морские – на расстоянии пары метров друг от друга. Мая загляделась на молодую продавщицу. Её товар – и фрукты, и клетки с птицей, и тазик с лягушками. Здесь же копошилась дочурка лет 3‑х. Продавщица ловко хватала лягушку, сдирала с неё шкурку и бросала в другой тазик. Лягушка еще какое‑то время трепыхалась, а женщина уже предлагала Мае манго. Нет уж, пойдет‑ка Мая к её соседке!

 

Хозяева отеля, пожилая семья, сами жили в отеле. Мая потихоньку наблюдала за их бытом. Втихаря нюхала приправы и соусы. Один из них, темно‑коричневая жидкость, поразил кошмарным запахом. Казалось, делался он сбраживанием мелких насекомых и напоминал настойку колорадских жуков, которую делала бабушка для борьбы с колорадами.

Мая заглядывала в комнату хозяев. Из мебели – кровать, шкаф, телевизор и мопед. Да‑да, мопед посреди комнаты. Мая так и представляла: хозяин прямо из постели заскакивает на мопед и мчит на кухню!

 

Однажды к хозяевам приехал блогер Савелий с вьетнамцем‑толмачом. Они сидели в столовой и кажется спорили. Аскетично худой, Савелий держался прямо и уверенно. Мае только улыбнулся.

 

30. Марта. Малая сцена

 

– Я купил нам билеты в театр драмы на малую сцену. На три спектакля. Идем?

– Идем!

– Встречаемся на углу ювелирного.

 

Первый спектакль был о женщине, которую любили двое мужчин. И для которых она была проклятием. Марта с Семёном подмечали каждую мелочь. В игре актеров. В том, как раскрываются характеры. Какие сценические приемы действуют на зрителя.

– Да, женщина может быть источником бед. Но как без нее! – говорил Семён, нежно сжимая ладошку Марты. После спектакля они впервые ехали к нему домой, на другой конец самой длинной ветки метро города Х.

 

– Смотри, выходим сюда. Запоминай. На этой дорожке убивают людей. Но мы пойдем по лесу. Хоть тут и нет фонарей, не заблудишься. Здесь безопасно. Здесь маньяки не ходят – не ожидают увидеть своих жертв. Мне нравится мой район. Тихо и спокойно. Семён Семёныч! Я ж хлеб забыл купить! Пойдем, вернемся.

– О боже! Я так совсем запутаюсь. Никогда раньше не выходила на этой станции метро.

Марта немного запыхалась. Ей приходилось идти быстро, чтобы угнаться за размашистым шагом Семёна. Туфли на каблучке увязали во влажной почве дорожки.

– Черный круглый, – попросил Семён в окошке хлебного. Хлеб оказался горячим, и он понёс его в руках.

– Запах обалденный!

– Ага, хлебозавод рядом. Я часто половину съедаю, пока до дому донесу. Но сейчас мы этого делать не будем.

– Будем воспитывать силу воли, – согласилась Марта.

– Смотри, рядом парк. Я хожу туда тренироваться. Как‑то зимой решил пробежаться босиком. Обгоняю девушек, а они меня испугались. Наверное приняли за маньяка.

– И как ощущения? Не заболел?

– Ощущения – класс! Ноги горят, в теле столько энергии!

– Интересно! Никогда не пробовала.

– Вот и мой дом, нам на 2‑й этаж. Надо мной живет бабушкина подружка, вечно кормит пирожками.

– Она за тобой следит?

– Ну как следит? Она думает, что следит.

 

Обычная хрущевка. Семён открыл дверь и впустил Марту в квартиру, помог раздеться, обнял. Марта будто бы погрузилась в теплое спокойное море. Здесь будет все хорошо. Так хорошо, как до Семёна она не могла себе представить.

 

На плите закипал чайник. Марта рассматривала обстановку. После своей кухни и кухни Глеба здесь – просторно. Не потому, что кухня большая. Потому что ничего лишнего. В том числе холодильника.

– А он мне не нужен. Я люблю хлеб с постным маслом и солью.

– Блюдо детства! Мне дедушка делал.

 

Марта тихонько села к Семёну на колени. Замерла, как затаившийся бельчонок. Встретила его губы и провалилась в поцелуй.

– Нет, ну так невозможно, как тут остановиться, – прошептал Семён, – давай я тебе ванну наберу.

 

Семён не скупясь вылил пены, и она торчала из ванны. Марта только опустилась в воду, как Семён вошел.

– Я тебя искупаю.

Марта смутилась, но идея ей понравилась. А исполнение – еще больше! Совсем скоро им обоим очень захотелось перенестись из ванны в кровать.

 

31. Марта. Не садитесь в первый ряд

 

– У нас билет в первом ряду. Будем сидеть, как Буратино!

– Ух ты, здорово!

Малая сцена начиналась прямо у их ног, и актеры ходили, задевая одеждой.

Лирическая пьеса. Герои в легких белых одеждах – замкнутые и эмоциональные. И любовь у них – на грани, на краю. Сегодня или никогда.

Уже через несколько реплик Марта и Семён там, в действии. Марты нет. Есть прекрасная героиня.

 

– Сделай мне ребенка! – молит она возлюбленного.

Героиня открыта и беззащитна. Она понимает: сейчас у нее неповторимая ночь счастья, завтра – неизвестность. Она любит сейчас и не надеется на завтра. Но оказывается, и возлюбленный хочет остаться с женщиной и растить их ребенка.