Практика тихого взрыва
– К ней все наши подкатывали, сотрудники то есть. Кто в кабак приглашает, кто в кино. Ни в какую. А я пригласил в театр, и она пошла. Потом она звала на чай, но я отказался.
– Понятно… У тебя откатанная стратегия – девушку в театр приглашать.
Кажется, Семён смущен…
– Просто я люблю театр, и в каждом городе стараюсь сходить. И люблю наблюдать за девушками – что вам нравится, как вы проявляетесь. Это как спарринг – взаимодействие. С кем‑то пообщался и чувствуешь – неинтересно дальше. Кому‑то хочешь сделать подарок и посмотреть, как она ему радуется. У меня на работе есть сотрудница Нина. Старше нас, живет без мужа. У неё в рабочем столе лежит открытка. Каждое утро Нина открывает ящик стола, видит открытку и говорит: «Ух ты, с хорошим днем меня!»
Марта кисло улыбнулась. «Не очень‑то радостно, – подумала она, – если одна, это никакой открыткой не перебить.»
– А почему собираются у тебя?
– Свободная квартира. В конторе только я в квартире один. Все женаты и живут с семьями.
– Почему бы не собраться семьями?
– Видишь ли… Практически у всех сотрудников есть любовницы, и они хотят собираться с ними. Та же Нина – любовница начальника. У остальных девушки не из конторы, и они их приводят в общую компанию. Да еще и когда в командировки едут, в каждом городе по женщине. Потому они сидят по командировкам всю неделю или больше. Их женщины уже знают, когда они приедут. Готовятся. Встречают. И потом вся неделя праздник. Приезжают в другой город – снова праздник, уже с другой.
– Ужас! Бедные жены! Бедные женщины в городах! – Марта округлила глаза. – И что, поголовно все?
– У меня такого нет и не было, и мне самому это не нравится. Я был женат, и обещал жене, что никого кроме нее у меня не будет. И не изменял ей. Сотрудники считают меня ненормальным.
Марта села на колени к Семёну и обняла его.
– Я тоже не изменяла мужу, мне это было не нужно. А он мне – да, изменял. Говорил: «Борщик, борщик, но иногда и супчику хочется».
– О да, любимая присказка наших!
– Как здорово, что ты ненормальный!
– И ты…
Им больше не хотелось обсуждать сотрудников и чужих женщин. Они были друг у друга, этого достаточно.
38. Мая. С педагогикой на Вы
Первые уроки Окружайки были провалом! Мая старалась делать интересно, но дети думали по‑другому. Да и были они очень разного уровня. Пока медлячки разбирались с заданием, торопыжки его уже сдавали и отвлекали медлячков. Петя не хотел ничего делать. Вася дёргал за косички Адеми. Девочка и так с трудом удерживала внимание на чем‑либо больше минуты. А Вася лишал ее последнего шанса оказаться в теме. Соня обижалась, когда спрашивали не ее. Была ещё Таня. Примерная Таня – луч света в дурдоме, который устраивали Мае всего пять маленьких человечков. Большую часть времени они галдели и спорили. Как настоящие учителя управляются с целым классом? Для Маи это было загадкой. Она с благоговением подходила к двери класса во время уроков Ксении и слушала тишину и спокойный голос директрисы.
В 3–4 классе уже начинался пубертат. Девочки гнобили мальчиков, ссорились друг с другом, создавали коалиции, интриговали и приставали к мальчишкам постарше. Настоящая стайка обезьянок!
Самым тяжёлым в исполнении предметом оказалась Занимательная химия. В одну группу записались дети от 6 до 10 лет. Эта взрывоопасная смесь желала лопать реактивы, брызгаться водой из пипеток Пастера, и конечно устраивать взрывчики! В планы Маи всё это не входило. Поэтому после первых занятий реактивы и пипетки она выдавала только непосредственно перед опытом. А в конце начиналась игра «кто быстрее» – Мая заберёт остаток реактивов или дети ссыплют и сольют их вместе. Надежда на взрывчик жила в юных сердцах.
Тем не менее, Мая раз за разом нащупывала ходы и подходы. Ведь в конце концов детям нужны любовь, принятие, интересные рассказы и яркие, зрелищные химические превращения. Поэтому у нее были инструменты влияния. И самые безотказные из них – красная кровяная соль и железный купорос. Малолетние сорванцы таращились на «настоящую кровь», прикидывали, как будут использовать её в своих целях и пытались втихаря унести – кто в стаканчике, кто в кармане. А еще были плачущие девочки, которые пришли на занятие в любимой футболке и не знали, как теперь показать это маме.
– А я предупреждала – приходите в том, что не жалко, – отвечала Мая, пытаясь провести на футболке обратную реакцию.
На ее уроки раз за разом, минута за минутой заглядывала та самая Тишина, которой так виртуозно владела Ксения.
Мая с радостью ввязывалась в обще‑школьные мероприятия. А их было много! К любому празднику и просто так. Спектакли, квесты, соревнования. Родители с удовольствием собирались в импровизированном зале на школьной веранде. Ничего, что сидеть на детских стульчиках. Зато прекрасный повод встретиться, пообщаться, покрасоваться в вечерних нарядах. Ну и на свою звёздочку посмотреть, в конце концов!
Русскоязычная школа оказалась маленьким СССР‑2.0. Кроме россиян, здесь учились дети из Украины, Прибалтики, Белоруси, Средней Азии. Никаких межнациональных конфликтов Мая не наблюдала.
Был даже русско‑вьетнамский полукровка, сын вьетнамца и славянки – довольно редкий случай. Пары «вьетнамка и славянин» встречались чаще. Очевидно, миниатюрные женщины больше нравились мужчинам, чем небольшие мужчины – славянским женщинам.
Мае, как единственной учительнице из Украины, поручили вести занятия по Украинскому языку и литературе с девочкой из Украины – Лилей. Отец оформил Лиле дистанционку, и нужно было отправлять в Одесскую школу контрольные и самостоятельные работы.
Лиля оказалась ещё тем манипулятором. Но задания в школу сами себя не отправят, так что заниматься все‑таки приходилось.
39. Марта. «С кем новый год встретишь, с тем и проведешь!»
