Пресыщенность ядом

– Одной больше, одной меньше.

 

Отмахивается и идёт вперёд.

 

– Метро в другой стороне. Вообще‑то!

 

– Да?

 

– Ага.

 

Он молча разворачивается и, взяв меня за руку, топает туда, куда я указала.

 

– Мы можем прогуляться и здесь. Какая разница?

 

Он замедляет шаг.

 

– Да, ты, наверное, права. Как тебе работа?

 

– Ну, пока я ничего почти не делала, так что вполне себе.

 

– Это хорошо. Ты же на пиарщика учишься?

 

– Да. А ты?

 

– Международное право.

 

– Серьёзно. Слушай, прости за бестактный вопрос, но откуда ты знаешь Дягилева…?

 

– Мы одногруппники.

 

– Ясно.

 

– А что?

 

– Да так.

 

– Ты не любишь ездить на машине?

 

Его вопрос звучит, как выстрел. Это точно не та тема, на которую я готова говорить.

 

– С чего ты взял? – наигранно возмущаюсь.

 

Неужели он заметил? Боже, когда это уже пройдёт, этот страх? Он же когда‑нибудь исчезнет?

 

– Не люблю скорость. Опасно, – пожимаю плечами.

 

– А я думал, есть какая‑то история.

 

– Нет.

 

Сконфуженно опускаю взгляд, рассматривая ровный асфальт.

 

– Не нервничай так. Я же не настаиваю мне рассказывать.

 

– Давай сменим тему.

 

– Да без проблем.

 

Мы разговариваем о разном. Данил вспоминает забавные случаи из универа, а потом говорит о Англии.

 

– Ты был в Англии?

 

После моего вопроса он на секунду замолкает, словно осекается. Даже отворачивается.

 

– Учился там какое‑то время, – говорит уже тише, засовывая руки в карманы джинсов.

 

– Здорово. А почему не остался?

 

– Отец настоял. Но это было до того, как я ушёл из дома.

 

– Ты ушёл из дома?

 

– Мой отец – своенравный типчик. Он хотел полностью контролировать мою жизнь, будущее, диктовал свои условия. Для кого‑то, например, как Захар, это прекрасно, но вот совсем не по мне.

 

– Это очень серьёзный шаг. Вот так всё бросить. Ведь он твой отец, он тебя любит и, возможно, просто таким образом заботится?!

– Может быть. Только я хочу добиться в этой жизни всего сам. Понимаешь?