Принцип неопределенности

Прошло всего два‑три дня, а я уже привыкла к ежевечерним посиделкам в чате. Кто‑то сказал бы, что виртуально общение не заменит реальное, и из одной скорлупы я просто переползла в другую. Однако не уверена, что смогла бы прислушаться к таким предупреждениям. Так вышло, что моим вниманием всецело завладели два персонажа: уравновешенный любитель комиксов Марвел и обаятельный таинственный рыцарь. И если информацию о первом я еще могла собрать, так как Мститель не особо шифровался, то второй оставался для меня сплошной загадкой. О нем мне было известно лишь две вещи – это парень и ему двадцать шесть лет. Возможно, он бы и рассказал о себе что‑то, но дело в том, что я не могла набраться решимости, чтобы спросить. Или это были комплексы, или страх оказаться отвергнутой. Да‑да, этот саркастичный индивидуум мне нравился не только как собеседник. И мой горячий интерес не мог остудить даже тот, факт, что я не знаю не только, как он выглядит, но даже как его зовут. Как порой сложно быть девушкой…

Увлекшись своими мыслями, я усиленно натирала барную стойку, не обращая ни на что внимания. Из‑за привычки проводить вечера в чате мне пришлось отказаться от ночных смен, и мой доход ненамного упал, ведь днем размер чаевых был гораздо меньше. Но можно было рассматривать эту ситуацию, как возможность сделать упор на графическом дизайне. Я знала, что, даже без корочек о высшем образовании, мои работы были объективно хороши. Не даром каждый заказ доводился мною до идеального состояния. Последний гонорар мне перевели вчера вечером, так что можно было не переживать, что придется голодать. Мысленно я уже планировала поход по магазинам за продуктами и думала, чем же вкусным себя сегодня побаловать, как внезапно мои наполеоновские планы прервал негромкий женский голос.

– Будешь так усердно протирать одно место – будет дырка.

От неожиданности я вздрогнула и уронила на пол бутылку с чистящим средством. Из‑за барной стойки мне радостно улыбалась Милана. Странно было видеть ее посреди рабочего дня, да еще в столь непривычном виде. Мила была журналистом в модном женском журнале, и застать ее на месте было практически невозможно. Сейчас она берет интервью у популярной блогерши, а через час, на другом конце города, присутствует на съемке модного бренда. Это было ее призвание, и она вкладывала в него всю себя.

Тем не менее, передо мной стояла именно Милана. Ее волосы были стянуты в простой низкий хвост, вместо привычных платиновых локонов, на лице не было ни малейшего признака макияжа, а любимые шпильки сменили простые белые кеды. Теперь, когда мое внимание полностью сконцентрировалось на ней, я смогла увидеть то, что она пыталась скрыть за улыбкой – Мила сильно нервничала. И мне это почему‑то не понравилось.

– Я решила навестить тебя, поболтать за чашечкой кофе. Ани с головой ушла в работу, у нее какое‑то нестандартное дело. А мы так давно не говорили по душам. – Она нервно теребила брелок на небольшом красном рюкзачке, периодически бросая взгляд на экран смартфона.

– Конечно, милая. Присаживайся за столик, я сварю нам по чашечке латте и подойду к тебе. – Милана словно выдохнула с облегчением и направилась к столику, расположенному в самом углу. Ее поведение меня пугало, и мне хотелось поскорее во всем разобраться.

Хорошо, что днем посетителей в баре было немного, и одна из официанток легко согласилась меня подменить за стойкой. Уже спустя семь минут, подхватив пару чашек с ароматным кофе, я направилась в сторону подруги. Милана нервно покусывала губы, задумчиво уставившись на стену. Ее поведение было настолько непривычно, что мне даже не удавалось предположить, что же так выбило ее из колеи. Она даже не заметила, когда я подошла к ней и даже вздрогнула, словно забыв, что сама же пригласила меня поболтать. Нервно улыбнувшись, Милана вцепилась обеими руками в чашку.

– Спасибо, солнце. Все же ты варишь кофе, как никто другой.

– Тебе вообще легко угодить. Главное послаще и желательно с соленой карамелью. – Я не лукавила. О страстной любви Милы к сладкому давно ходят легенды, даже чашку чая она не могла выпить, если там меньше двух ложек сахара.

– Да. – Она погрустнела и не сводила печальных глаз с пенки. – Ян тоже постоянно старается мне угодить. А ты знала, что он отказался от музыки, чтобы устроиться на вторую работу, чтобы я спокойно могла закончить университет по любимой специальности?

– Не знала, но это вполне в его стиле. Он любит тебя и хочет, чтобы тебе было хорошо. Это естественно.

– Жертвуя своей мечтой? – Милана наконец посмотрела на меня, и в ее лице было столько разных эмоций, что я растерялась. И чувство вины, и растерянность, и любовь, и даже какая‑то злость. – Я же могла просто взять академический и закончить на следующий год.

У меня в который раз пробежали по телу мурашки, при мысли о том, сколько испытаний им пришлось пройти ради того, чтобы быть вместе. Милана – единственная дочь довольно состоятельного бизнесмена, а Ян родился в семье простых интеллигентов, учителей одной из местных школ. Их чувства не понравились ни родителям Милы, которые подобрали ей жениха, еще когда она училась в школе, ни, особенно, матери Яна, которая первой разглядела в своем чаде музыкальный талант и надеялась воспитать будущего гения. Они же просто хотели быть вместе, несмотря на несогласие всего мира.

Отец Миланы смотрел сквозь пальцы на ее отношения с “этим оборванцем”, как он называл парня дочери, ровно до того момента, когда выбранный жених заявил о готовности сыграть свадьбы. И дело закончилось бы печально, если б наша Мила была хоть каплю похожа на тот идеал дочери, который ее родители создали в своем воображении. Она отказалась выходить замуж за кого‑либо, кроме ее любимого. Был страшный скандал, ее мать демонстративно хваталась за корвалол, а отец просто отказался оплачивать учебу неразумному ребенку и полностью заблокировал ее банковские карты. Но это ни на секунду ни остановило Милу, и она эффектно ушла из дома, громко хлопнув дверью. В университете она была на хорошем счету, ее были готовы перевести на бюджет, но только со следующего года. Мы тогда всеми силами пытались наскрести деньги на оплату текущего семестра, и были удивлены, когда в один из вечеров, Ян вернулся на их съемную квартиру с недостающей суммой. Он тоже сделал свой выбор, и отказался от учебы в консерватории, чтобы быть со своей второй половиной. Однако о том, что он впахивал на двух работах не знал никто из нас.

– Даже потом, когда мы разобрались с университетом, он не вернулся к своей мечте. Шутил, что музыка для него не так уж и важна, что ему нравится работать в строительной фирме, но я все понимала. – Мила расстроено всхлипнуло. Думаю, что любой на ее месте чувствовал бы себя не в своей тарелке. Как можно спокойно жить, зная, что твой самый близкий человек ради тебя отказался от всего. – Я случайно узнала. Приехала к нему на работу пораньше, хотела вытащить его на романтический ужин. А там был мой отец. Они очень сильно ругались, и в ярости Ян проговорился, что готов работать даже на трех работах, лишь бы я была счастлива.

– Милая, не думаю, что он хотел хоть как‑то тебя попрекнуть. – На самом деле, мне не совсем было понятно почему подруга настолько расстроена. Никто в здравом уме не подумал бы, что Ян может в чем‑то упрекнуть свою возлюбленную.

– Нет, что ты?! Я не думаю, что он имел ввиду то, что загубил ради меня свою будущую карьеру. Просто мне так больно и обидно, что дурацкие амбиции моих родителей не дали ему возможности заниматься любимым делом. И я решила, что обязана это исправить.

– Милана, подожди. Ты же не хочешь бросить своего парня и выйти замуж за этого престарелого богача, лишь бы Ян смог играть на рояле по всему миру? Он не согласится! Мы не дадим тебе совершить тебе такую глупость!

– Нет, конечно, не! У меня и в мыслях нет подобной чуши. Я просто…я… Вот. – Она протянула мне пестрый глянцевый флаер. С него широко улыбались два симпатичных парня, которых было сложно не узнать – Никита Михеев и Тимур Орлов, группа “Опиум”.

– Ты решила сводить его на их концерт? Нет, они неплохо поют, но больше на женскую аудиторию.