Принцип неопределенности

Телефон мягко завибрировал, оповещая, что заказанное такси ожидает. Стиснув зубы и вскинув голову, я демонстративно побрызгалась парфюмом и вышла из квартиры. На выходе из подъезда мне попалась соседка, которая удивленно проводила меня взглядом. Бабушки на лавочке замолчали, на минуту прекратив обсуждать длину юбок современной молодежи. А вот к этой встрече подготовиться я не успела и по привычке сжалась, ожидая оскорбительных и злых слов.

– Ульяночка, красавица наша, ты наконец‑то на свидание. – Главная сплетница района, Ирина Васильевна, по‑доброму улыбалась мне. В ее глазах я без труда прочитала, что моя манера одеваться не смогла ее обмануть, и она прекрасно понимала причину.

– Нет, что вы. На завтрак с подругами, а потом по магазинам.

– Ну ничего, ты такая красавица! Скоро и по свиданиям начнешь бегать, разве ж такая хорошая девочка останется надолго одна.

Я что‑то невнятно пробормотала и благодарно улыбнулась этой неожиданной поддержке. На глаза навернулись слезы благодарности. Столько времени мне усердно вдалбливали в голову, что юбки и обтягивающие вещи носят только шлюхи, что макияж – это вульгарно, что если с девушкой происходит что‑то нехорошее, то это только ее вина, что я начала искренне в это верить. Потому что была слепой дурой, которая любила того, кто был не достоин моей привязанности и обожания. А теперь от нескольких добрых пожеланий у меня глаза на мокром месте.

Но перестать плакать я никак не могла. Таксист постоянно посматривал на меня в зеркало, не зная, что ожидать от неадекватной пассажирки. Но как подобрать слова, чтобы объяснить ему, что это слезы очищения? Поэтому я всю дорогу пыталась успокоиться и привести себя в порядок. Это было довольно сложно, ведь при себе у меня не было даже салфеток, не то, что зеркала. Хорошо, что мне не пришло в голову использовать тушь, а то из машины вышла бы зареванная панда.

Думаю, что из без косметики вид у меня был говорящий. По крайней мере, такси рвануло с места едва только за мной захлопнулась дверь. Но за такт и терпение водитель т очно заслужил пять звезд. Я увидела своих подруг издалека, через стеклянную витрину. Сосредоточенную умницу Ани в массивных очках без диоптрии, которые она носила, чтобы казаться серьезнее, и вечно‑улыбающуюся Милану, которая что‑то объясняла официантке, активно размахивая руками.

Они всегда были со мной и за меня. Когда то самое злополучное видео было в каждом смартфоне университета, когда мне вслед шипели оскорбительные гнусности, когда меня вынудили бросить учебу в середине семестра, когда я не выходила из дома и отказывалась с ним и разговаривать. Когда весь мир был против, рядом со мной остались лишь Ани, Милана и Ян. Хотя почему “лишь”? Со мной осталась моя семья, и теперь ради них и ради себя я наконец готова идти дальше.

– Девочки… Девочки, я так вас люблю! – Мой голос сорвался, когда я незаметно подошла к ним, оттирая рукавом пиджака слезы.

– Уля? – Ани вскочила с месть, случайно уронив соседний стул. Но она ни на минуту не оторвала от меня встревоженного взгляда. – Солнце, кто тебя обидел?

– Я немедленно звоню Яну, и мы кастрируем этого подонка. – Мила нервно сдула упавшую на глаза челку и потянулась к телефону, готовая прийти на помощь, не раздумывая ни секунды.

– Что вы, все хорошо! – Я искренне улыбнулась и крепко обняла сначала одну, а потом и вторую подругу. – Просто до меня, наконец, дошло, что пора идти дальше, что не каждый парень мудак, и что хороших людей больше. Что все в моей жизни обязательно сложится, как минимум, потому что у меня есть вы.

– Наконец‑то! – Ани облегченно вздохнула и улыбнулась. А затем уселась обратно и начала убирать случайно устроенный беспорядок. Она была самая спокойная, уравновешенная и серьезная из нашей банды. Никогда не стремилась пользоваться своей внешностью Белоснежки, наоборот старательно пряталась под бесформенной одеждой. И дело не в каких‑то детских травмах, а в ее прагматичности. Ей так удобно, остальное ее не заботило.

– Но если с одеждой еще более‑менее, то косметики у меня вообще никакой не осталось. Антон тогда все… – я замялась, пытаясь подобрать мягкое и цензурное описание того безобразия, что устроил бывший в нашу последнюю встречу. – Да и денег не особо много, за заказ пришлют только на следующей неделе.

– Боже, Улька, ты забыла, где я работаю? У нас куча всего остается на работе после съемок и обзоров. Уж что‑нибудь из ухода я тебе подберу. А вот за декоративной прогуляемся после ланча. У меня так и чешутся руки подобрать тебе паря ярких помад. – Глаза Милы сияли в предвкушении шоппинга.

– Нет, притормози! Все должно быть постепенно! Если я решила, что пора выбираться из скорлупы, это не значит, что я планирую прийти завтра на работу в мини‑юбке и с красной помадой.

– Ой все! – Она обиженно надула губы, а затем восторженно охнула, увидев, как на витрину выставляют свежие пирожные. – Чееерт! Моя диета сейчас бесславно падет под натиском безе и тирамису. Вы же не будете против, если я куплю пару‑тройку, и мы поделим на троих?

Даже не дождавшись ответа, Милана практически бегом направилась к кассе, не сводя глаз с кондитерских шедевров. Ани проводила ее легкой улыбкой, а затем внимательно посмотрела на меня. Мы с Яном шутили, что этот фирменный взгляд прокурора способен моментально расколоть любого преступника. Она небрежно поправило тщательно уложенное удлиненное каре и внезапно спросила в лоб:

– Дело в мужчине?

– Что?! Нет! Ты с ума сошла?! – Под ее пристальным проницательным взглядом я поникла и еле заметно пожала плечами. – Не совсем… Мне вчера почему‑то вечером было так одиноко после беседы с нашей сладкой парочкой, захотелось какого‑то тепла что ли. Легкого флирта. И я решила поискать виртуальных собеседников, забрела в какой‑то чат. Да были довольно милые ребята, мы очень весело провели вечер. Ну и мне пришла в голову мысль, что не стоит ставить на себе крест из‑за того, что было.

– Они были настолько хороши? – Искренняя забота подруги тронула меня. Там, где Милана неслась бы напролом, Ани проявляла деликатность и чуткость.

– Воспитанные и образованные. Давно у меня не было настолько непринужденных бесед с противоположным полом. Но это было временно, только на один вечер. И то из‑за лишнего бокала вина.

– Ну‑ну. – Она слегка сжала мою руку своей. – Поверь, в этом мире нет ничего более постоянного, чем временное.

– Вряд ли меня туда еще потянет, но буду иметь ввиду твою мудрость. И, пожалуйста, не говори пока об этом Милане. Если она узнает, что я добровольно согласилась на общение с противоположным полом, то будет…

– Будет переть напролом словно маленький гламурный танк, который не видит на своем пут и ни одного препятствия. Конечно, могла бы и не просить. Ты расскажешь ей сама, когда будешь к этому готова. Это твоя жизнь, мы во всем тебя поддержим.

– Девочки, каюсь. Мне не удалось остановиться! Честное слово, на меня просто пелена опустилась. Очнулась уже с этим богатством!

Перед нами на столик опустился поднос, уставленный разнообразными тарелочками. И макаронс, и Павлова, и корзиночки с ягодами – здесь было все что душе угодно. Только почему‑то здесь были именно мои любимые десерты. Небольшой, но очень приятный знак внимания и поддержки. Все‑таки, мои девочки – это лучшее, что случилось со мной за всю мою жизнь.