Призрак Одетты. Книга седьмая

– Что вы хотите сказать? – спросил он, удерживая тон на учтивой волне.

Анна тонко ощутила неприязнь в голосе собеседника. Она тут же размякла и с наигранной улыбкой сказала:

– Просто хочется чего‑то нового. От всего ведь можно устать. Эти фиалки уже замылили взгляд.

– А вот и я!

На кухню резво вбежала Лола, на ходу закатывая рукава.

– Вы что, еще ничего не ели? – усаживаясь за стол, спросила она. – Сегодня можно без зазрения совести наесться блинов. Потому что день нас ждет очень активный. Все калории пойдут на важное дело.

Как только Лола принялась за еду, завтрак в этом доме можно было считать открытым. Чуть позже к ним присоединился Павэль. Он с большим аппетитом съел молочную кашу и два больших блина, смазанных мёдом. Выглядел он выспавшимся и даже немного веселым.

– Как спалось? – спросила Анна.

– Хорошо. Я снова слушал сказку про диких лебедей. А потом мы слушали песню про фламенко, – ответил Павэль.

Яков был немало удивлён тем, что вчерашний молчун сейчас сказал за один раз столько слов.

– Очень хорошо, – поспешно сказала Анна. – Ешь тогда быстрее – и можешь идти в сад поиграть.

Якову захотелось поговорить с ободрившимся малышом, и поэтому он непринужденно спросил:

– А кто тебе рассказывал сказку?

Павэль опустил глаза и застыл как каменный. Вмиг всё его тело превратилось в сплошной напряжённый комок.

– Он не говорит с незнакомцами, – как бы извиняясь, сказала Анна, а затем снова обратилась к Павэлю: – Если ты поел, то можешь идти.

Павэль неспешно вышел из‑за стола и побрел через всю гостиную к террасе.

– Он всё еще ждет отца, – с сожалением сказала Анна. – Ему, маленькому, еще неведомо, что смерть забирает людей навсегда. Он замкнулся и почти ни с кем не говорит. А сказку про лебедей он слушает каждый день через проигрыватель.

– Мама, нельзя начинать день с грустных мыслей. Сколько раз можно повторять? – возмутилась Лола.

Она как серна выскочила из‑за стола и помчалась к выходу, крикнув Якову, что будет ждать его у амбара.

Повеселевшая Анна, подмигнув гостю, заговорщически прошептала:

– Я же тебе говорила: она уже распланировала каждую минуту сегодняшнего дня. Лучше тебе поторопиться, а то она, чего доброго, рассердится. Тебе уже ведь наверняка известно, что она не любит ждать.

– Ничего с ней не станет, если подождет минутку‑другую; я еще не доел. Мы не на балете, чтобы бегать перед ней на цыпочках, – сухо выдал Яков.

Анна в смятении отвела взор. Скажи он еще хоть слово, она бы переступила свое гостеприимство и дала бы ответ на такую дерзость. Но Яков до конца завтрака больше не проронил ни слова.

Как и предупреждала Анна, весь день был расписан поминутно. Сначала Лола и Яков натянули на себя тесные облегающие костюмы для серфинга и ныряли в леденящее море. Волны, которые с берега казались низкими и игривыми, швыряли их теперь во все стороны, не давая даже на миг удержаться на доске. Яков несколько раз получил доской по лбу, прежде чем ему эта затея напрочь осточертела. В конце концов он вышел на берег и стал наблюдать, как резвая и упорная Лола делает сто первую попытку удержаться на мелких седых гребешках. Нередко ей это удавалось. Возможно, поэтому она и пригласила его именно на такую прогулку. Ведь, прорезая волны на доске, она предстала перед Яковом в самом выгодном свете. Порой волны накрывали ее с головой, и она, подобно русалке, изгибалась и исчезала в серых водах. Через несколько секунд она выныривала и махала рукой, давая понять, что всё в порядке. Так продолжалось до тех пор, пока море снова не начало удаляться, открывая глянцевые ватты. Морские рачки торопливо зарывались внутрь, оставляя после себя лопавшиеся пузыри. Ясное небо снова затянули мохнатые тучи, и повеяло дождем. Лола поспешила выйти на берег. И до того, как хлынула вода с неба, Яков и Лола успели укрыться в амбаре, наглухо затворив все окна и дверь. Дожди тут казались не просто косыми, но и вовсе поперечными. Подгоняемая сильными ветрами вода хлестала по лицу, забивалась в уши и нос. Обтерев плечи и ноги ворсистым полотенцем, Яков начал торопливо переодеваться. Лола демонстративно стянула с себя костюм, чуть ли не обнажившись перед ним полностью. Но все ее старания привлечь его внимание были напрасными. Потому что Яков умышленно встал к ней спиной.

– Когда закончится дождь, мы возьмем велосипеды и поедем на прогулку по заповедному парку, – сказала Лола.

– Что там интересного?

– Не будь занудой, – фыркнула Лола. – Дикая природа, свежий воздух, оленята, дорожка из ракушек. Здорово ведь.

– Тебе так нравится природа?

– Очень. Мне нравится бегать по лесу, гулять по берегу, слушать шум моря.

Яков так пристально уставился на нее, что Лола на миг растерялась. Он подошел к ней так близко, что они могли ощущать на щеках дыхание друг друга.

– Значит, ты любишь море? – спросил Яков, смерив ее отнюдь не восторженным взглядом.

– Да, люблю, – смело кинула она ему в лицо. – Очень люблю. Прямо до безумия.

Яков провел пальцем по ее еще влажной щеке и сжал острый подбородок между большим и указательным пальцами. Лола чувственно приоткрыла рот и чуть слышно выдохнула, сохраняя в глазах всё тот же игривый блеск.

– Может, поцелуешь меня наконец? – прошептала она.

Яков выпустил ее подбородок и чуть заметно кивнул.

– А мы что, разве еще не целовались? – цинично кинул он ей в лицо.

– Уверена, что нет. Случись такое, даже под гипнозом, я бы всё равно запомнила.

– Может быть, мы это сможем проверить.

Яков отошел от нее и принялся как ни в чем не бывало отжимать полотенце.

– Не понимаю, о чём ты? – сказала Лола без доли обиды.

– Поцелую тебя, когда ты будешь под гипнозом, а потом посмотрю, вспомнишь ли ты.

– А в гипноз ты меня введешь?

– Нет, этими делами обычно занимается Герман.

– Тогда, может быть, ну его, этот заповедный парк? Поедем скорее к Герману. Пусть он введет меня в гипноз.

Яков скривил губы в ухмылке:

– Нет уж. Только не сегодня. Уж больно интересно ты расписала про прогулку по парку. К тому же я тоже люблю животных.