Пробуждение Рассвет. Том 4

– Я уберу, не переживайте. Идите и выспитесь как следует. – с улыбкой произнес Кулагин. – Вам это необходимо. Спокойной ночи, доктор.

– Спокойной ночи. – кивнула ему женщина, направляясь в свои комнаты.

Кулагин проводил ее взглядом, пока она не скрылась, а потом опустил взор на свой ужин. Аппетит пропал, но мужчина прекрасно понимал, что ему стоило поесть, поэтому он медленно доел порцию, размышляя о сказанном.

Убирая подносы, он подумал о том, что стоило предложить доктору Сальвадор сделать перерыв в экспериментах над испытуемым – возможно, парню попросту требовался отдых и восстановление внутренних резервов. В конце концов, его резали и протыкали на протяжении трех лет без остановки – каждый день у него брались все новые образцы.

Кулагин вспомнил, что совсем недавно – всего неделю назад – они вырезали у него трапециевидную мышцу для исследований. Полное восстановление мышцы прошло за 25 часов, но явно сказалось на состоянии парня – весь последующий день он был в состоянии кататонического ступора.

Несмотря на тщательные исследования и откровенные пытки, ученые до сих пор не разгадали каким именно образом парень стал обладателем столь уникальной мутации. Ни один из образцов не дал им необходимых ответов – если не считать его способность к регенерации тканей и конечностей, он казался вполне обычным представителем человеческого рода.

Но таковым, отнюдь, не являлся.

Кулагин и сам исследовал ткани и образцы, которые брали его коллеги у испытуемого. Но так же не мог понять почему парень мог восстанавливать любые полученные им повреждения.

Он присутствовал на многих экспериментах, когда военные стреляли, резали, ломали кости и избивали парня. Каждый раз он восстанавливался и выглядел так, словно и не было ни единого повреждения.

Последний такой эксперимент он возненавидел. Полковник Уолкер приказал выстрелить парню в голову, чтобы посмотреть сможет ли тот восстать после подобного смертельного ранения.

Парень воскрес, когда ученые и ассистенты брали образцы мозга, костной ткани, черепа и зубов. В одной из баночек в лаборатории до сих пор находилось выбитое выстрелом глазное яблоко.

Кулагин до сих пор слышал нечеловеческий, хрипящий стон‑крик, который вырвался у парня, когда он начал приходить в себя – еще до того, как его тело восстановило череп и его содержимое.

Последующий осмотр показал, что парень восстановил все – мозг, череп, зубы, глаза…

Но это был последний подобный эксперимент, который позволил совершить над испытуемым Кулагин. Недовольный полковник отозвал своих людей, но явно затаил злобу после того раза.

Леонарду было плевать чего хотел достигнуть Уолкер. Ему было плевать и на то, что хотели прочие из командования бункера. Его лично интересовала лишь загадка регенеративных способностей испытуемого.

Кулагин вдруг словил себя на мысли, что он уже не помнил имени этого бедного парня. Он давно оперировал его кодовым именем при любых разговорах и при написании отчетов.

Р‑113.

Чем руководствовались при создании этого порядкового номера испытуемого – Леонард не знал. Возможно, когда‑то военные исследователи уже некогда сталкивались с чем‑то подобным. А, может, кто‑то просто поставил его номер после нумерации скотины, которая имелась в отдельном секторе бункера.

Мужчина направился в лабораторию, чтобы проверить чем там занимались в течение дня, пока доктор Сальвадор была на смене.

Добравшись до лаборатории, он глянул на нового паренька, стоявшего на страже на входе, и вспомнил, что раньше он видел его в другом секторе – видимо, его поставили, чтобы подменить кого‑то из обычных военных. Поприветствовав стражников кивком головы, Кулагин прошел внутрь и к нему почти сразу же подошел высокий, худощавый молодой человек. Бледный, с темными кругами под глазами, и обросший щетиной, ассистент вяло улыбнулся, протягивая папки Кулагину:

– Сегодняшние отчеты, а так же наблюдения доктора Сальвадор.

– Она сообщила мне, что у Р‑113 падают показатели. – Кулагин распахнул папку с результатами анализов крови и прочих образцов.

– Увы, мы обнаружили снижение выработки лейкоцитов и эритроцитов, снижение количества стволовых клеток, а так же резкий спад скорости восстановления тканей после повреждения.

– Ясно… – Леонард пробежался взглядом по распечаткам и задумался, а потом поднял взгляд на уставшего молодого человека. – Ты здесь с самого утра?

– С прошлой ночи, доктор.

– Иди и отдохни как следует.

– Но…

– Без возражений. Я справлюсь сам.

Ассистент оглянулся на трех других ученых, занятых изучением Р‑113.

– Иди и выспись! – покачал головой Кулагин. – Не спорь с главой этой лаборатории!

– Да, сэр. – виновато отозвался молодой человек и направился к своему рабочему месту, чтобы завершить свою смену.

Когда он ушел, Леонард уселся за стол, который он делил с Эленой Сальвадор, и принялся за работу.

 

* * *

Холодная металлическая дверь чуть слышно скрипнула, когда открылось окошко. Сквозь него просунули поднос с едой на крохотную полочку внутри камеры, и окошко вновь закрылось.

Р‑113 не пошевелился, продолжая сидеть в углу и смотреть на едва заметную трещину в стене.

Несколько часов спустя окошко в двери распахнулось вновь, человек в коридоре замер, смотря на все еще полный еды поднос, и пару долгих минут спустя вновь закрыл окошко. Нетронутый поднос с едой забрали лишь к ночи, когда большинство работающих там людей направились на отдых.

Р‑113, по‑прежнему сидел на полу своей камеры и не двигался – лишь веки периодически опускались и поднимались, пока, наконец, в какой‑то момент он не забылся сном.

 

* * *

Доктор Кулагин хмурился, пока читал отчет ночного ассистента, который был назначен присматривать за Р‑113.

Мужчина написал подробный отчет, в котором было описано абсолютно все, что произошло ночью. Помимо обычных бумаг с показателями, которые обработала ночная смена, был листок и непосредственных наблюдений за Р‑113. Именно он и вызвал в Кулагине наибольшую настороженность.

 

23:00 Р‑113 доставлен ужин.

23:30 Р‑113 не притронулся к еде. Сидит в углу, смотря в стену.

00:00 Попробовал уговорить Р‑113 поесть. Ответа не последовало.