Проклятие жизни и любви. Книга третья

Честно признаться, я и сама не понимала своих чувств к Леону. Мы все детство провели вместе, и я не знаю, как быть без него. Возможно, это всего лишь привычка, а не любовь.

«Если я сейчас скажу ему, что у меня есть парень, то он развернется и уйдет. А если я скажу, что у меня нет парня, то, возможно, смогу получить от него еще несколько комплиментов в свой адрес», – подумала я про себя, а потом осеклась. – «Боже, какие мысли возникают в моей голове из‑за этого алкоголя», – поругала я себя.

Макс все еще пристально смотрел на меня, не отрывая взгляда: он ждал ответ на свой вопрос.

– У меня… есть человек, которым я дорожу, – ответила я, вновь пряча глаза.

Но Макс нежно взял меня за подбородок и заставил посмотреть ему в лицо. Несколько секунд были просто странными: он безмолвно смотрел в мои глаза, жадно впиваясь взглядом, будто искал в их глубине ответы на свои вопросы. Я невольно сжала сильнее его плечо, и он тоже опомнился.

– Вика? – послышался голос Евы.

Я поняла, что медленный танец уже закончился, а я и Макс все еще стоим в обнимку на танцполе, окруженные однокурсниками и друзьями из параллели.

Ева с неким волнением смотрела на меня, а я растерянно осматривала всех.

Отпустив руку Макса, я поспешно стала двигаться к выходу, жалея о том, что не могу сейчас воспользоваться своей сверхъестественной силой.

– Вика, – кричала мне вслед Ева, но я ее не слышала: голову заполняли другие мысли. – Вика, да подожди же ты!

Ева все‑таки смогла меня догнать, и я остановилась у лифта.

– Чего?! – на эмоциях я стала повышать голос. – Я знала, что это плохая затея! С самого начала я это знала. Никогда не ходила на вечеринки и нечего было туда соваться! Я все испортила… все испортила…

– Вика, Вика, – Ева боялась подходить ближе, ведь я активно размахивала руками. – Да успокойся же ты. И объясни мне, что произошло.

От злости я сама не поняла, как потеряла контроль: глаза стали черными. И Ева заметила это.

– Вика, твои глаза, – проговорила она с еще большей тревожностью.

Я лишь отвернулась. Из квартиры вышел Макс и медленно направился в нашу сторону. Ева все еще с испугом смотрела на меня, а я боялась повернуть голову в ее сторону, ведь не могла понять, успокоилась я или же еще нет.

– Вики, прости, я чем‑то обидел тебя? – вдруг произнес Макс.

Мне хотелось лишь одного: поскорее покинуть это место. Эмоции зашкаливали, и я уже не могла побороть этот стремительный поток. Одно неверное слово, одно неверное движение, и я пожалею еще больше о том, что пришла сюда.

– Все в порядке. Мне нужно идти, – проговорила я с удивительным спокойствием.

Макс и Ева стояли там же, а я, резко развернувшись к лифту, стала часто стучать по кнопке вызова. Наконец, дверь открылась, и я поспешно вошла внутрь. Нажав на кнопку первого этажа, я выдохнула, и дверцы стали закрываться. Но в последнюю секунду Макс сумел тоже войти в лифт, и дверь с небольшим хлопком закрылась за ним.

Сердце мое, казалось, «упало в пятки», ноги и руки задрожали, пробежал мороз по спине.

Я посмотрела на Макса, он стоял напротив и не сводил с меня взгляда. Он настойчивый, ничего не поделаешь.

– Вики, прости, – начал Макс несмело. – Я не хотел ставить тебя в неловкое положение.

Мне срочно нужно было покинуть лифт, ведь эмоции уже почти перекатили через край. Я обошла Макса и подошла ближе к дверце кабины, ведь по моим подсчетам через два этажа она должна открыться. Макс обернулся, нажал на какую‑то кнопку: лифт резко дернулся и остановился. Я вновь развернулась в его сторону и с гневом посмотрела ему в глаза.

– Вики, я не дам тебе уйти, пока мы не поговорим, – произнес Макс уже каким‑то другим голосом: настойчивым и уже совсем не нежным. – Прошу, не уходи. Давай вернемся, и ты выслушаешь меня.

– Я не хочу возвращаться туда. Слишком много любопытных глаз.

– Хорошо, давай поговорим на улице.

Я коротко кивнула.

– Я позволю лифту поехать только тогда, когда ты пообещаешь мне, что не уйдешь и выслушаешь меня, – вдруг продолжил Макс и пронзил меня еще одним сверлящим взглядом.

– Хорошо, я обещаю.

Макс победно улыбнулся, нажал кнопку, и лифт, вновь дернувшись, поехал. Я покинула кабину первой, Макс поспешно вышел следом. Он поравнялся со мной и повернул голову в мою сторону, но я даже не взглянула на него.

«Вот упрямая», – подумал он про себя. Я невольно уловила эти мысли и еле заметно улыбнулась.

Мы постепенно отошли сначала от подъезда, потом от дома. Я все продолжала упрямо идти вперед, но тут Макс остановил меня за руку.

– Подожди, – произнес он раздраженно. – Нам не обязательно уходить на край света, чтобы проговорить. Согласна? Давай присядем в той беседке?

Я подняла голову и посмотрела туда, куда указывала рука Макса. Не произнеся ни слова, я направилась в сторону беседки, и Макс был вынужден отпустить мою руку и пойти следом.

В голове было множество запутанных мыслей. Я никогда не общалась так близко с парнями, если не считать Леона. Я никогда не испытывала таких эмоций, которые кружили голову, никогда не сближалась ни с одним парнем настолько, как позволила это Максу.

– Вики, – произнес он, когда мы достигли цели, и я села на скамейку, вновь отвернувшись. – Я еще раз хочу извиниться за то, что сделал. Хотя, если честно, до сих пор не могу понять, в чем моя вина. Но я не хочу, чтобы ты обижалась на меня.

Он продолжал говорить, оправдываться.

«А ведь я сама не знаю, в чем он виноват… – вновь задумалась я про себя. – Это я виновата. В том, что никогда не касалась этой темы. А, коснувшись, испугалась. Но чего я испугалась? Я же сильная, могущественная, почти непобедимая… Но это странное чувство смогло побороть меня, оно сломило мое могущество».

– Вики, ты меня слушаешь? – спросил Макс, приблизившись.

– Да…

– Так ответь на мой вопрос.

– На какой?

Макс нахмурился, а потом прищурился. Я смотрела на него своими карими глазами, часто моргая, ведь никак не могла успокоиться.

– Ты что‑то чувствуешь по отношению к тому человеку, которым дорожишь?

Я поняла, что пропустила много интересного, пока плутала в лабиринтах своих мыслей.

– Это личное, Макс, – наконец ответила я, но почему‑то продолжила: – Мы с ним с самого детства вместе, поддерживаем друг друга, помогаем, когда одному из нас плохо. Сейчас мы преодолеваем разногласия и не общаемся уже несколько дней, но мне очень его не хватает. У нас долгая история, и все очень запутанно. Я не понимаю своих чувств к нему, но он дорог мне.