Проклятие жизни и любви. Книга третья

Хозяин лишь отрицательно покачал головой. Я понимала сейчас чувства отца, как никто другой.

– Вокруг мамы лишь темнота и тишина, – тихо произнесла я, посмотрев на отца. – Папа, мама боится. Но самое страшное, что боится она вовсе не заточения, а своей жажды.

– В каком смысле, Вики? – спросил Леон, удивившись.

Я вновь чувствовала все, потому что снова впустила маму свое сознание.

– Она боится своей жажды, – продолжила я неохотно. – Она буквально из последних сил держится, чтобы не начать есть себя.

Последняя фраза далась мне очень тяжело, а стоящие вокруг родные пришли в шок после услышанного: папа поднял голову и посмотрел мне в глаза, Том выронил сумку из рук, но тут же поймал ее на лету, а Леон присел в стоящее позади него кресло.

– Чего? – Том заговорил первым.

– Да, Том. Я чувствую все, чувствую ее страх, ее жажду и голод. Но представляя то, как она может начать есть себя, мне невольно становится плохо.

– Тут любому станет плохо, только при одной мысли о таком, – признался Леон, слегка скривив лицо.

– Вики, – наконец заговорил отец. – Ты чувствуешь, где она может быть?

– К сожалению, нет…

Я закрыла глаза. В голове вновь появились мысли о вине – моей вине перед мамой. Я не должна была бросать ее. Я должна была помочь ей.

– Погрузись вновь в ее мысли, – вдруг сказал Том.

– Я сойду с ума, если еще раз почувствую этот сумасшедший голод.

– Ты должна, – согласился с Томом отец.

Вдруг у гитариста зазвонил сотовый телефон.

– Это Билл, – произнес Том и ответил брату: – Алло.

– Том, привет. Ты сейчас где?

Билл все еще продолжал изучение магической истории. Он гордился тем, что является вампиром, в отличие от своего брата, который, наоборот, воспринимал вампиризм, как должное. Первое время Билл все‑таки пытался вывести их музыкальный коллектив из долгого застоя. Они вновь обрели популярность в мировых чартах с песнями, звучавшими по‑русски. Но осознав, что коллектив из двух вампиров и двух людей не может тянуть столь высокую планку, Билл сдался, вновь заинтересовавшись вампиризмом, познавая все его скрытые возможности.

– Я в Вене, – ответил Том брату.

– Что? В Вене? Что ты там делаешь? – Билл говорил как‑то торопливо. – А, впрочем, не важно. Я чего звоню – я нашел Ирину.

Все, кроме Леона, услышали, что произнес Билл. Я выхватила у Тома трубку.

– Билл, привет. Это Вики.

– Привет, Вики, – в смятении ответил Билл. – Прости, я не знал, что ты с Томом.

– Билл, это не важно, – я почти кричала и вдруг поняла, что вновь нарастает очередная вспышка гнева. – Где мама?

– Вики, отдай трубку Тому.

Я начинала закипать, глаза вновь почернели. Леон, заметив это, взял меня за руку и крепко сжал ее.

– Том, – произнес Билл, когда телефон вновь оказался у брата. – Ирина находится в плачевном состоянии.

– Где она? – нервы Тома тоже начинали сдавать.

– Ее похоронили заживо в «Fire».

«Fire» – что с английского означало «огонь» – было ужасным местом, куда сгоняли всю сверхъестественную провинившуюся нечисть. Это место походило на самый настоящий ад. Я вдруг вспомнила, как когда‑то «Совет Тьмы» – главная троица подземного мира, которых мы уничтожили, заточили там отца, запретив ему видеться с семьей. Хоть мне тогда было всего около четырех лет, я помнила все до мелочей.

– Как ее могли похоронить заживо? – возмущался Том. – Кто мог это сделать?

– Мне сказали, что это было совершено по приказу Адаманта, – ответил Билл. Он говорил очень быстро, будто у него совсем не было времени. – Он решил, если убрать с прохода Ирину и Адриана, то ему удастся сместить Викторию и самому стать правителем подземного мира.

– С чего это вдруг? Разве такое может быть возможным? – воскликнул Том и пнул рядом стоящую сумку с вещами.

– Возможно, – вмешался папа. – Если нарушаешь главный закон – «не иди против своих», то можно лишиться трона.

– Но почему тогда это не коснулось «Совета Тьмы»? – спросил Леон, наконец поднявшись с кресла.

– Потому что тогда еще не было этого закона, – ответил отец, и его голос заметно дрогнул.

Я сидела безмолвно, погрузившись в свои воспоминания.

– Как это не было? – возмутился Том. – Всегда было правило – «не идти против своих».

– Том, – воскликнул папа громко. – Совет был единственным исключением из этого правила. Они решили, что должны обладать правом «идти против своих» в случае необходимости. А теперь и за это введено наказание.

– И кто же ввел это дурацкое правило? – проворчал Том, совершенно забыв, что на другом конце провода ждет Билл.

– Я, – только лишь ответил отец.

Том замолчал на несколько секунд.

– Билл, ты еще на связи?

– Да.

– А где именно сейчас Ирина, ты не знаешь?

– Надо отправляться в «Fire», Том, – произнес Билл серьезно. – Но только без Вики.

Весь разговор проходил без моего участия, но, когда было произнесено мое имя, я опомнилась.

– Я тоже иду, – сказала я и резко встала. – И это не обсуждается.

Отец посмотрел на меня встревоженным взглядом. Я слышала в мыслях его возмущения, но не придавала этому вид.

– Я буду там, прямо у входа, – тяжело вздохнув, произнес Билл и повесил трубку.

Я представляла, что придется пережить, как это будет трудно – видеть маму заживо закопанной, еще и отчаянно жаждущей крови. Больше всего я боялась, что она вцепится в своих: в Тома, в Билла или в Леона, который сказал, что тоже пойдет с нами. А ведь он еще человек.

 

ГЛАВА 3: «FIRE»

 

Когда мы вчетвером оказались в подземном мире, то не стали долго задерживаться в зале Совета, а сразу отправились ко входу в «Fire», где нас уже ожидал Билл. Как оказалось, меня ждал неожиданный сюрприз: рядом с Биллом стояла моя тетя – Талина. Я подбежала к ней и крепко обняла. Мы не виделись с тех пор, как я поступила в колледж. Тетя сначала была занята личной жизнью, а потом помогала отцу исправлять все совершенные мамой злодеяния.

– Талина, зачем ты здесь? – спросил вдруг папа.