Пылающие хроники. Ледомор

– Хороший выбор, цыплят осталось всего ничего, – сказала Земрен, протягивая мне тушку. Подумав, я взяла ещё одну. Я помнила, что из этих птиц получается очень наваристый бульон, и хотела порадовать отца. Возможно, так он быстрее встанет на ноги. До меня донёсся голос торговки: – Что‑нибудь ещё?

Я покачала головой. Система жизни в ледяном царстве строго регулировалась. Из Осенрада к нам поступали специальные приборы. Их край славился великими научными и технологическими достижениями. Все обитатели ледяного царства должны пройти особую регистрацию при рождении, чтобы их данные внесли в эти приборы. Ими заведовали Мыслящие.

Они принимали решения, кому и сколько ресурсов выделять, основываясь на информации из приборов. Я всегда считала, что у Мыслящих больше возможностей и власти, чем у простых Ледоступов. Они принимали важные решения, определяли законы и нормы жизни, их слово – закон.

Жители ледяного края жили в постоянном страхе: их могли исключить из системы или понизить рейтинг. Те, кто не приносил пользы Ледомору или нарушал правила, могли лишиться лимита и быть изгнанными из края.

Мыслящие не переставали повторять, что такая система жизни существовала, чтобы обеспечить эффективное функционирование края и удовлетворить потребности населения. Я же в этом видела жёсткую иерархию и ограничение свободы.

Каждые полгода Мыслящие устраивали перепись населения. Они уверяли, что избраны на эти должности самим Снежным богом, но я сильно в этом сомневалась, раз его не видел даже мой отец.

С двумя тушками цыплят я поспешила с рынка, чтобы не поддаться соблазну и не купить ничего лишнего. Нужно выделить часть лимита на энергию для нашего дома. Вещество из плодов Древа Сефирот считалось в Ледоморе самым ценным.

Уже на выходе с рынка я увидела возбуждённую толпу Ледоступов. Они громко перешёптывались и что‑то рассматривали. Я не стала подходить ближе. И так знала – вернулись Звероловы с охоты. И явно не с пустыми руками, раз здесь собралась такая толпа. До меня донёсся утробный рык. Наверное, лишь я расслышала в нём страх, а не угрозу нам. Ещё бы – ледяных медвежат Звероловы специально похищали у их матерей в юном возрасте, иначе они не поддавались дрессировке. У животных была белоснежная шкурка с мягким ворсом, но уже через полгода шерсть превратится в тонкие ледяные иголки, которые станут для зверей надёжной бронёй. Этих медведей дрессировали в специальном центре, после чего они должны были помогать Оборонителям в битвах с юкконами.

Звероловы охотились и на снежных кабанов, только в наших краях их становилось всё меньше и меньше, поэтому их мясо на столах – большая редкость. Естественно, не могло быть и речи о том, чтобы передавать кабанье мясо в другие края.

А в хладных водах у нас водились ледозмеи, к которым лучше не соваться. Они не были опасными, как юкконы, и только из‑за того, что не нападали на нас, рыбы им хватало для пропитания. Но всё равно я часто слышала, что какой‑нибудь очередной бедолага сгинул в хладных водах. В такие моменты я сильно переживала за отца, который тоже добывал рыбу там.

Уже дома я увидела отца на нашей кухоньке. В углу был небольшой люк, ведущий в погреб, где мы хранили продукты. Мыслящие предлагали нашей семье дом побольше, но отец отказался. Он не хотел покидать эти стены, пока не вернётся его жена.

Отец сидел за столом и на первый взгляд выглядел неплохо.

– Как ты себя чувствуешь? – начала я, кладя тушки цыплят на стол.

– Всё хорошо, – улыбнулся мне отец, и я достала котелок из шкафа. Снова бросила обеспокоенный взгляд на отца, отмечая незаметные на первый взгляд дрожащие руки, уставший вид, хоть он и провёл дома весь день.

– Тебе нужно поправиться до явления Кристальной луны, – заметила я, растапливая в котелке кусок льда. Что бы мы делали без сока Древа Сефирот! Огонь развести в наших краях невозможно, но без него пришлось бы употреблять мясо сырым. Только Ледоступы жили без огня, в трёх остальных краях его было достаточно. Об этом нам рассказывали цветущие, солнцелюбы и листопадники. А я лишь удивлялась, как они не боятся контактировать с опасной стихией.

– Понимаю, – кивнул отец. Я заметила, что даже его голос звучал как‑то тише. Всё‑таки лучше ему не стало.

– Что будет, если ты не сможешь совершить подъём? – в лоб спросила я, развернувшись к отцу.

Отец заёрзал на табурете, не торопясь с ответом.

– Ничего ведь не случится, если один раз ты пропустишь подъём? – наседала я на него. – Все только и говорят, какой наш Снежный бог понимающий и мудрый. Вот и пусть покажет своё понимание по отношению к нам. Пусть войдёт в положение, ты приболел, так что…

– Пропустить подъём нельзя, – сказал отец. Видимо, он тщательно подбирал слова. Вода в котелке уже начала кипеть, но я не спешила отводить взгляд.

Собравшись с силами, отец сказал:

– Если мне не станет лучше, к цитадели пойдёшь ты.

Вот они, эти слова. Я и так понимала, что меня это ждёт, если отец не сможет выполнить свёе предназначение. Но мне нужно услышать это из его уст. Раньше я боялась поднимать эту тему, но что тянуть? Всё равно когда‑нибудь время настанет. Не в это явление, так в следующее.

– Я даже не знаю, что в сундуке, – буркнула я и отправила тушку купленной птицы в котелок. Она там уместилась с трудом. Мне повезло приобрести такого откормленного цыплёнка.

– А ты и не должна знать, – сухо произнёс отец.

– А ты? Ты знаешь? – спросила я. – О чём это я! Конечно, знаешь! Ты же и собираешь подношение для Снежного бога!

Отец отвёл от меня взгляд, не желая отвечать на вопрос, как и обычно, когда я спрашивала. Неужели он доставлял нашему покровителю обычную рыбу и кабанье мясо? Всего‑то? Тогда зачем делать из этого тайну?

– Ладно, – махнула я рукой. – Бульон из цыплёнка быстро поставит тебя на ноги. Тебе не впервой болеть.

И это правда. В последнее время отец часто хворал. Но его мышечная слабость обычно быстро проходила, так что и сейчас не было повода для беспокойств. До явления Кристальной луны ещё шесть дней, я сделаю всё, что от меня зависит, чтобы отец смог совершить этот подъём к цитадели.