Рок. Зыбь времени. Том 2. Морок Источника

Как они заметили, во время своего неспешного пути по порту и городу, основные изменения коснулись центральной части города – множество домов было перестроено, став выше этажностью и богаче, наряднее в украшениях фасадов и фриз. Карфаген вновь набрал тот лоск богатства, который не давал покоя завистникам города и откровенным его врагам, в расположенных рядом государствах. Самый ближний и соревнующийся в этих, озвученных выше сторонах жизни, с Карфагеном был Египет. Также, нельзя было забывать и о старых врагах города – Риме и греческих Полисах, кои исконно ненавидели Карфаген. Их постоянные представители постоянно находились в городе и даже при Совете Суффетов, чтобы отслеживать все те изменения, кои могли навредить им и вызвать их же зависть. Именно они, сигнализировали своим патронам о возрастающей, набирающей размах, мощи государственности Карфагена и его Союзников. Видели они и то, что с верфей Бона, постоянно сходят новые, построенные заново, галеры военного предназначения… и всё это усиление флота пуннийцев тревожило и страшило их… В Карфагене всегда была масса наёмных, нанятых на стороне войск, кои расквартировывались в ближних городах… Видели они и то, что горожане, после пережитых невзгод, тоже не забывают военную науку, но власти очень редко вооружают своих горожан, доверяя больше наёмникам… Власти города… очень боятся своих горожан и якобы им на благо содержат наёмную армию, съедающую огромные средства города… Всё это они видели… Они видели и сильные стороны города, и его слабые стороны… Но… враги, как мы уже упомянули выше, с умилением замечали, что суффеты, без Баркидов, совсем не хотят иметь в городе армию из числа своих граждан. Ибо это страшит те самые круги, кои живя в Карфагене не чувствуют себя должниками этого города, в любое мгновение готовя предательство, взамен новой сытой жизни. И эти же гнилые, старые устои рассмотрели в городе и Ферон с Оттией, во время своей прогулки по городу… Они заметили, что порядок в городе держится в основном на средних классах горожан. Торговые воротилы не живут в городе, предпочитая жить в пригородных зонах, подальше от тех, кто может возмутиться из‑за своей нищеты. Нищеты, при полных кладовых города, в кои собраны различные богатства и от которых им достаются только крохи… Жажда богатств, власти и могущества делало правителей города слепыми и тупыми, ибо они, от своей жадности и неуступчивости друг перед другом, уже не ориентировались в обстановке и не оперировали разумом, полагаясь только на свою куриную слепоту и кажущуюся силу и мощь наёмного войска. Враги, конечно же это видели, и это давало им надежду, когда‑нибудь завладеть всеми этими, плохо лежащими богатствами… Оттия и Ферон также рассмотрели это и это сказалось на них удручающе, несмотря на приветственное расположение простого люда по отношению их появления в городе…

Ферон удивился возросшему числу рабов в самом городе. Рабский труд использовался кругом, как это было в греческих полисах. Такого раньше было намного меньше… и это очень опечалило Стратега, ибо он заметил в этом, за богатством и лоском города, его слабость. Рабы в любой момент, могут перейти на сторону врага, усилив его ряды и, конечно же, умный противник не заставит себя ждать и воспользуется этой слабостью… Также, Ферон и Оттия были удивлены возросшему числу различных органов власти. Если раньше, в городе, в основном существовало три органа, то теперь, их уже насчитывалось с десяток. Шаткость в единении этих органов просматривалась кругом. Особенно, это было видно по состоянию порта Карфагена. Он был поделён на сферы влияния меж Магнатами и Суффетами. Причём симметрии меж этим делением не было – явный уклон прослеживался в сторону интересов Магнатов. И только старый Порт, построенный ещё в древности на Боне, принадлежал городским властям и ими же охранялся, как будто был в чуждом городе… Оттия и Ферон. В сопровождении стражи магистратов города, шли по улицам, встречая радушный приём горожан, кои забрасывали их цветами. Хоть они и оделись неброско для этого «путешествия» их узнавали везде и стараясь преодолеть препятствия стражи, поприветствовать, выразить свой восторг прибывшим из далёкой Иберии. Оттия держала в своих руках ребёнка, прижимая его к груди, и это ещё больше подогревало интерес горожан, ибо всем хотелось взглянуть и на ребёнка, и на саму Оттию… Ферон, улыбаясь, поднимал руки, в приветствии, отвечая на радость горожан…

– Они думают, что Баркиды возвращаются в город! – произнесла Оттия, оглядываясь вокруг себя. – Видимо, власть Ганнонов уже довольно надоела им.

– Да… но она не надоела Магнатам. – Ответил Ферон. – А именно они… через торговые объединения, правят и в Совете Суффетов. Надо… идти быстрее.

Так они преодолели торговые ряды и торговые площади, кои соседствовали с портом, они вошли в Храмовую зону, коя всегда была многолюдной… Далее, углубившись в сады за Храмом Мидгарта, они уже не вызывали такого интереса у тех прохожих, кои в этот час находились здесь… Те, торопились домой… Если кто‑то и узнавал прибывших, то толпа на их пути уже не собиралась, что ускоряло движение Ферона и Оттии…

– Из всех изменений, меня поразили только дворцы Суффетов, кои выросли при торговых площадях! – произнесла Оттия. – Горожане живут, как и прежде. Правда, надо заметить, строится флот! Верфи загружены заказами, я это тоже увидела.

– Конечно. Магнатам нужен сильный флот, чтобы охранять караваны их судов. Это входит в их интересы… а вот наёмники… коих я рассмотрел в городе, выглядят не столь хорошо. – Ответил Ферон, выражая и озвучивая то, что ему, как Стратегу, бросилось в глаза.

Они вошли в тень апельсиновых рощ Храма Мидгарта.

– …как… здесь хорошо! – вдохнула аромат цитрусовых Оттия. – Почти… как у нас в саду! Какой воздух!

– Да… после торговых площадей и дворцовых кварталов, скопления различного люда на них, воздух апельсиновых садов кажется даром Богов! – поддержал Ферон слова Оттии. – Ты заметила растущую, бросающуюся в глаза, разобщённость городских слоёв? Ближе к Дворцовым площадям одна жизнь, чуть далее от них – совсем иная. Смотри… раньше в рощах всегда находился люд… а теперь, здесь только прохожие их богатых семейств. И одеты… подобающе… Как городские сановники.

– Да… Это так… Грустно всё это. Я не думала, что, вернувшись в город детства, встречу столько, бросающихся в глаза, несправедливостей. – Ответила Оттия и удивилась тому, что Ферон замечает такие же, как и она «новые» черты Карфагена. – Я… тоже подметила такое… Я также заметила, что весь центр города обживают торговые чужестранцы, коих охраняют и стерегут стражники, а горожан выдавливают на окраины.

– Это точно! – согласился Ферон. – Карфаген критически разбавлен торгашами‑переселенцами. Им кажется, что, призывая сюда этих… торгашей, они делают город богаче. На самом деле… они наедятся на взятки от них, дабы дать им какую‑то привилегию в торговле!

– Вот‑вот! Богатство, влияние, успешная торговля, власть… вот что нужно Магнатам. Отец всегда боролся с этим и этими… Богаче город только снаружи… А изнутри он сгнил и совсем трухлявый! И порт уже принадлежит им. Вспомни… Черные одежды… черные люди… черные намерения… серый, недобрый, завистливый взгляд… В порту я заметила стражу Бирсы. Они охраняли верфи Крама. Это немыслимо – стража города охраняет верфи от наёмников, кои наняты, как иностранное войско, и стережёт наш порт от… кого? От народа города! Немыслимо… Теперь, я понимаю… папу… При нём, такого здесь просто быть не могло! Они… тряслись тогда… тряслись каждый его приезд… как трясутся вши, ждущие помывки… головы.

Ферон кивнул.

– И в этом ты права, Оттия. Твой отец бы, вычистил всю заразу из города! Пусть охраняют свои интересы за городом… но ни в его стенах! Я, завтра, в Совете, выскажу им все наши с тобой наблюдения!

Оттия быстро взглянула на него.